Золторианец задумался, а затем усмехнулся. Немного погодя он направился к выходу.

— Идем, наджи, — уже подойдя вплотную к автоматической двери, которая плавно разъехалась в стороны, открывая проход, Брат добавил, — Мы можем пойти пешком. Все-таки, без нас не начнут, верно?

Странник слегка улыбнулся. «Довольствуйся малым», — подумал он и направился к выходу вслед за золторианцем.

Часть 1. Золт. VI

Прошло еще четыре долгих месяца на Золе. Тот самый разговор с Братом, за право прогуляться до суда, не остался безрезультатным. Странник был уверен, что золторианцу это только на пользу: Брат сомневался, его не устраивало происходящее, однако ему попросту не хватало возможностей, как-то существенно на это повлиять. Человек не привнес никаких новых мыслей, однако задел золторианца за живое, чем вызвал обострение уже живущих в нем раздражения и недовольства. Так бывает, когда ты тормошишь спящего, и даже не так важно с какой целью, в итоге все сводится к одному: озлобленный, с красными глазами, ненавистью, затаенной на весь мир, но пробужденный человек пьет горячий кофе. В рамках этой метафоры Брат действительно «заварил кофе», однако не спешил его пить. Но это и не было целью Странника. Человек хотел лишь одного: чтобы весь этот кошмар с судебной мозгодробилкой прекратился. Так, собственно, и вышло.

Однажды Брат высказался. Крайне жестко, отчего Судья и даже Болтун просто зависли с открытыми ртами. Затем, спустя какое-то время, уже отойдя от произошедшего, Судья ответил:

— Ну хорошо, наджи. На сегодня мы закончим это, как ты выразился, «идиотское сборище», и избавим нашего гостя от нашей «маразматичной возни». Однако учти, слова отзовутся тебе. Тебя же, наджи, — уже обращаясь к Страннику продолжал Судья, — Мы избавляем от формальной обязанности являться на Собрания, но ты до сих пор не имеешь права покидать Город, а тем более Золу, до окончания разбирательств. В последствии Собрание вынесет решение по твоему вопросу, и вызовет тебя, чтобы в твоем присутствии огласить вердикт. Ты сможешь согласиться с ним, либо, попытаться его обжаловать…

Дальнейшие слова не имели никакого значения для Странника. Свобода. Не совсем настоящая, но все же. Странник был уверен, что его не вызовут на оглашение вердикта в ближайшее время, а возможно не вызовут вовсе. Он просто наслаждался тем, что теперь сможет слушать пение местных птичек на берегу уже давно примеченного им из окна высотки озерца на окраине города, вместо занудных речей золторианских заседателей, сливающихся в единый шумовой поток. Однако радость его не была долгой.

Глаза Странника за долгое время на Золе давно привыкли к слабому освещению на планете, однако с рецепторами творилось что-то странное, стоило лишь каким-то образом «повлиять» на восприятие. «Изменение восприятия», исходя из долгих медлительных рассуждений человека, было следствием действия на организм того, что он мерно поглощал через импровизированную соломинку, в течении последнего часа. Странник поднял руку, и, слегка жмурясь, с интересом начал изучать пробитый сверху соломинкой сосуд, из очередного неизвестного ему биоматериала. «Этеро-Цке. Напиток с историей в 12 тысяч лет. Сохраняя древние традиции нашего народа, создаем лучший выдержанный на углях дерева Эцке этилосодержащий напиток, с 4850 года Золы. От Наджи, для Наджи’е. Иста». По вкусу — виски, если в него случайно просыпать пепла.

— За наджи’е, — продолжая жмурится пробормотал Странник, поднимая руку с напитком вверх.

Затем потянув очередную порцию пепельного виски сквозь соломинку, Странник закинул одну ногу на другую, устраиваясь поудобней на теплой каменной скамье, и продолжил наблюдать за едва различимым закатом над озером, который казался ему ярче света от ядерного взрыва.

По своей природе, человеку всегда мало. Всегда не хватает того, что есть. Однако только тогда, когда есть время, чтобы задуматься над этим. У Странника этого времени сейчас было в избытке. С тех пор, как его избавили от обязанности посещения Собраний, ему было совершенно нечем заняться. За первую неделю с того момента, изучив часть Города, человек понял, что чувствует себя в толпе крайне некомфортно. Ловить на себе постоянные любопытные взгляды золторианцев, которые помимо прочего так и норовили залезть в голову к интересному пришельцу, было тем еще удовольствием. Пришельцы на Золе были крайне редким и экзотическим явлением. Золторианцы не привыкли видеть существ не похожих на себя, а Странник выделялся сразу, хотя бы оттенком кожи. И тогда человек приметил для себя это безлюдное место на берегу озера, где и стал проводить большую часть времени, зачастую с порцией Этеро-Цке в руке.

У Странника было множество вопросов, на которые никто не мог ответить, однако раньше он попросту не обращал на это внимания. Теперь же его мучили постоянные мысли, с самой разнообразной тематикой. Самой популярным был вопрос его происхождения. Не потеряв моторных навыков и мышечной памяти, оставаясь полностью дееспособным, человек совершенно ничего не помнил, до момента своего пробуждения на «Претенденте». Пытаясь забраться в глубины своего сознания, в поисках ответа на вопрос: «Кто я такой», — Странник находил лишь белые пятна, как будто кто-то старательно поработал с отбеливателем, над его воспоминаниями.

Кроме того, он выяснил, что эта «амнезия» была фрагментарной. Стерлись только личные воспоминания, все связанное с самим Странником. К примеру, он четко помнил все события последних лет, происходившие на Земле, к которым он не имел отношения напрямую. Он застал начало человеческой экспансии в космос, верней, его активной стадии. Странник помнил, что человечество наконец-то начало интегрироваться в галактическое сообщество. Помнил какой год был на Земле. 2268 год, по стандартному земному исчислению. И если верить Кевину, в момент их последней встречи был тот же 2268 год. Из-за этого, тот факт, что человек сейчас в девятнадцати тысячах световых лет от Земли становился еще более странным. Путешествие на такое расстояние, даже на корабле с новейшим варп-ядром, должно было занять точно больше года. Однако это было не так, и подобные мысли были вторыми по популярности в его голове.

И был еще один момент, природу которого Странник, частично все же смог для себя объяснить. «Человеку всегда мало», — говорил он себе. Почти всем разумным видам, по природе оседлым, к которым относился и Homo Sapiens, свойственна тяга к дому. Но не смотря на данное утверждение, человек, подсознательно ощущая, что Земля, за девятнадцать тысяч световых лет от которой он находился, была его местом жительства, чувств, подобных тяге к дому, не вызывала. Зола так же не обладала подобным притяжением. Более того, где-то в глубине сознания Странник ощущал некую темную, непонятную тягу, ощущение сродни