Желтая оградительная лента была натянута между соснами квадратом примерно пять на пять метров. Джерри встал по центру оцепленной территории и осмотрел местность. Он оказался в небольшом углублении. Здесь и была найдена Джудит, расставшаяся с сердцем чуть больше суток назад.

Он присел, дотронулся до земли, закрыл глаза и вызвал в памяти строчки из заключения.

«…труп женщины на вид 16–19 лет. Рост средний, около 160 см. Телосложение атлетическое, худощавое. Одежда – джинсовые шорты 25 см., без повреждений, футболка белая – порвана по вертикали спереди по всей высоте, бюстгальтер расстегнут спереди. Свежий глубокий порез по центру грудной клетки от яремной до пупочной ямки длиной 33 см. Предположительно, осуществлен ножом. Степень зияния – около 4 см. Края раны нехарактерные: ровные, без зазубрин, лоскутов, перемычек и кровоизлияния. Дном раны являются внутренние органы, сердце отсутствует, остальные – без повреждений…»

Он открыл глаза. Джудит будто снова лежала здесь, раскинув руки, и молчаливо просила о помощи, которая так и не пришла.

Никаких следов и других улик не было обнаружено при осмотре, не смог их найти и Джерри. Но он все равно обшарил глазами каждый уголок, потом вышел за ленту и пошел дальше от дороги. Здесь появился валежник, ветви опускались ниже. Свободное пространство между деревьями захватил колючий кустарник. Непролазная глушь. И что он здесь забыл? Спустя пятнадцать минут бесполезной прогулки Джерри повернул обратно.

***

Лина чувствовала себя не в своей тарелке после истории с Джудит. Они не были подружками, но неплохо общались на тренировках по легкой атлетике. Они не обсуждали личную жизнь, поэтому Лина мало знала о ней из первых уст, только слухи. Но болтать о тренере и спортивной жизни было приятно. Очень жаль ее! И страшно представить, что она пережила, если все, что рассказывают в школе, правда. Вернее, не пережила!

Экран загорелся, показав сообщение в общем чате, шутливо озаглавленном Келли «Старушки». От нее и пришло «Привет, девчонки!».

«Привет», – набрала Лина.

От Мишель, как всегда, смайлик с поцелуем. И в чем сложность написать буквами?! Лину иногда жутко раздражала эта ее привычка. Хотя в жизни Мишель – просто одуванчик, не в состоянии вывести кого–то из себя.

«Эстер, ты тут? Тебя добавили?» – написала Келли.

«Тут. Привет!» – Эстер совсем недавно перевелась в динвудскую школу. Лина сочла своим долгом обеспечить ей должный прием, провела экскурсию по школе, познакомила со своими друзьями. Эстер тут же нашла общий язык с Мишель и легко влилась в их компанию. Лина была только рада, потому что частенько Мишель оставалась не у дел, когда Лина с Келли занимались чем–то неинтересным для нее.

«Как дела?» – спросила Келли.

«Неплохо», – тут же ответила Эстер.

Мишель прислала улыбку.

«А мне грустно. Из–за Джудит», – добавила Лина.

«Ясное дело. Но это жизнь. Куда деваться. Всякое бывает», – Келли, как всегда, ничего не принимала близко к сердцу, если это не переживания относительно очередного парня.

Смайл со слезой. Понятно от кого. Подруги явно не понимали ее настроения. Не то чтоб она собиралась убиваться из–за Джудит, но все же обсудить эту трагедию глубже, чем пустыми высказываниями «какой кошмар» и «бедная Джудит» Лине хотелось.

«Так все, девки, хорош нюни распускать. Смотрите, какие парни. Вот этот светленький мне сейчас написал. Он из Грейхилла». Следом пришло фото со смазливым симпатичным парнем: светлые волосы с желтым оттенком и челка, спадающая на один глаз. Казалось, он сбежал из начала двухтысячных.

«Хорошенький», – без особого энтузиазма написала Лина. Если промолчать, Келли не отстанет.

Мишель ограничилась смайликом с поднятым большим пальцем.

«Красивый», – заключила Эстер.

«А как же Марк?», – спросила Мишель, в кои–то веки, обойдясь без смайлика.

«Да ну его. И с этим блондинчиком я еще не встречаюсь. Я даже имени его не знаю, только ник»

«Келли, будь аккуратнее. Тем более после случившегося», – написала Лина.

«100%», – подтвердила Мишель.

«Ой, Лина. Не всем же так везет на ухажеров. За мной идеальный во всем Дэвид не ухлестывает», – перевела стрелки Келли.

«Брось. Он и за мной не ухлестывает. Мы – друзья»

«Ну да, ну да», – Лина прямо слышала, каким тоном Келли это написала. Наверняка еще и глаза закатила.

Мишель прислала смеющийся смайл. Лина шумно вздохнула и сама закатила глаза.

«А я, правда, думала, что вы вместе», – подитожила свое разочарование открывающейся грустной скобочкой Эстер.

«Всё. Тема закрыта!»

«Ок. Как скажешь. Не психуй. А вы обратили внимание, какие детективы красавцы?» – Келли в своем репертуаре.

Мишель видимо обратила, потому что отреагировала смайлом с сердечками вместо глаз.

«Даааа», – протянула Эстер.

«Лина?» – допытывалась Келли.

«Ничего. Только детектив там один, второй – помощник»

«Так значит, тебе детектив понравился? Тот, что в куртке? Как его там?»

Смайл пожал плечами вместо Мишель.

«Не помню», – напечатала Эстер.

«А! Джерри», – Келли нужно было знать все.

«Детектив Брокс», – автоматически поправила Лина. У нее перед глазами как раз была его визитка.

«Ясненько… Ахаха. Лина запала!»

«Да ну тебя!» – Лина со злостью отложила телефон.

Экран засветился и отобразил еще новый смайл, конечно, от Мишель. Смеющийся до слез.

«Дэвид будет в шоке», – Келли. Лина перевернула телефон экраном вниз. Надоели! Теперь Эстер подумает, что Лина бросила Дэвида ради мужика постарше. Иногда Лина сама себе удивлялась. Что связывает их компанию? У Келли вечно разговоры о мужиках, любовь до гроба к каждому парню, меняющемуся раз месяц, а то и чаще. Мишель иногда производит впечатление полной дуры. А Эстер вообще присоединилась очень внезапно. Не то, чтоб Лина была против, нет, но у Эстер были свои странности. Может и Лина сама кажется странной для других? Тогда это и есть особенность их компании.

***

– Мисс Маршблок! – дверь открыла женщина. Ей можно было дать все шестьдесят. Мешковатый черный свитер и длинная, ниже колен, юбка в складку. Черная повязка на нечёсаных рыжих волосах.

– Меня зовут детектив Брокс, – он привычным жестом показал удостоверение. Она молча посторонилась, пропуская его в дом.

Здесь царила небогатая обстановка. Но, вероятно, уютная, когда из кухни в гостиную мелькала кудрявая шевелюра погибшей девушки. Джерри почувствовал гнетущее чувство утраты, пропитавшее весь дом. Сюда больше не пригласят гостей, и не зазвучит смех еще долгие годы. Он был уверен. А из комнаты Джудит мать устроит музей. Джерри не осуждал, но посочувствовал еще больше, поняв это. Так еще тяжелее – не отпускать эту боль. Уж он–то знал.