– Еще раз ее так назовешь, я набью тебе рожу, сука.

Слова лились естественным образом. Черт, я разозлился не на шутку, но ради львицы я не остановлюсь ни перед чем.

– Тиг?

Черт, Елена как раз подходит. Отпускаю готку, даже не толкнув ее на прощание. Она тут же сматывается.

– Что ты тут делал? – интересуется львица.

Пожимаю плечами. Ничего я не делал.

Она смерила меня взглядом.

– Ну? – передразнивает она.

– Н… ничего, – отпускаю я.

– Так, оба вышли, живо! – велит учительница, которая, к счастью для меня, предыдущую сцену не заметила.

Класс опустел. Елена косится на меня и уходит. Я иду за ней. Неужели она поверила, что я подкатываю к готке? Почему она так разнервничалась?

Она идет по коридору впереди меня. Игнорирует меня. Отлично! День, кажется, заканчивается также, как и начинался.

Не знаю, в чем причина, потому что мне не в чем себя упрекнуть.

Очень скоро мы оказываемся в другом дурацком классе. Елена садится, и я приземляюсь рядом с ней. Урок – скука смертная. Рисую в тетради, стараясь не обращать внимания на то, что моя львица – чертова ревнивица и снова игнорирует меня. Но зайка, который прячется во мне, решает за меня, и внезапно я обнаруживаю, что все это время рисую сцену, где я стою на коленях, чтобы извиниться; у меня большие уши, а у нее – острые когти.

Показываю ей листок. Елена смотрит на доску, нарочно меня игнорируя, но потом все же переводит взгляд и хохочет, не в силах себя сдержать. Когда учитель обратил на нее внимание, она, закашлившись, извинилась. Нарисовав что-то на моем листке, она передала его обратно. Опускаю глаза: у себя на глазах она нарисовала слезы.

Хмурюсь. Не люблю, когда она плачет.

Расписываю о том, что случилось с готкой, чтобы не осталось недоразумений, и передаю ей. Она читает, но не реагирует и не возвращает мне листок.

Сдаюсь. Я сделал все, что мог.

* * *

Я сегодня еще не курил. Хватаю пачку сигарет и быстро закуриваю. Елена сидит у кровати в моей комнате, наблюдая как я, ссутулившись позади нее, смотрю телевизор.

– А-а! Воняет, – ворчит она.

Чешу ей спину пяткой. Она с улыбкой поворачивается, а, когда понимает, что это моя нога, с отвращением вскидывает голову.

– О! Ах ты, мерзавец! Иди прими душ, у тебя ноги воняют!

Я рассмеялся. Это неправда, у зайчиков ноги не воняют. Хватаю мобильник и отправляю ей сообщение.

«Пойдем со мной».

– Я уже с тобой. Ты не в себе?

Она не поняла. Снова пишу ей.

«Пойдем со мной в душ».

Она опустила глаза на экран. Вижу, как она яростно краснеет. Обожаю. Через секунду получаю разряд тока:

«Нет».

Вот черт. Я, по крайней мере, попытался.

Вздыхаю. Она слышала мой вздох, но игнорирует его.

«Тогда прими со мной ванну»…

Она краснеет вновь, но на этот раз не отвечает. Это возбуждает меня так же сильно, как и раздражает, но я не бросаю дело на полпути:

«Только мы с тобой, без всяких членов, клянусь. И в воде я тебя не увижу, если тебя это беспокоит. Только ванна, больше ничего. Это как спать, только в воде, да?»

Она читает и замирает, но не отвечает мне.

Давай, львица, я хочу, чтобы ты потерла мои ноги. Слегка улыбается, но все еще не отвечает. Встаю и подхожу к ней. Смотрю на ее затылок несколько мгновений и осторожно припадаю к нему губами. Она замирает, застывает, и я чувствую, как по ее коже бегут мурашки. Положив руку на ее щеку, целую. Слышу, как ее дыхание становится более неровным, пальцы сжимаются, а рот приоткрывается.

Она облизывает губы, и я поворачиваю к ней голову, чтобы поцеловать.

– Пожалуйста… – и вот я уже умоляю ее пойти со мной в ванну. – Прими со мной ванну, детка…

Она улыбается, кладет ладонь на мою голову и хвататет за волосы, а затем чуть поворачивается, чтобы поцеловать. Вскоре ее язык ласкает мой. Черт, как хорошо. Мне даже нужно немного ее осадить. Полегче, красавица, а то мой член не выдержит.

Львица слегка отстраняется, чтобы посмотреть на меня. Хорошо, что у меня плоский живот…

– Ты увидишь меня голой, а я этого не хочу, – говорит она.

– Ты увидишь меня голым, а я на сто процентов этого хочу, – отвечаю я.

Она смеется, но на самом деле не находит это смешным, я уверен.

– Только ванну? – робко спрашивает она.

Пытаюсь поймать ее взгляд, но она избегает меня.

Посмотрим, робкая львица.

– Да, всего лишь ванна, но больше не целуй меня так, иначе мой член встанет между нами. Я плохо контролирую его в твоем присутствии…

Она покраснела еще больше, но на этот раз действительно по-настоящему засмеялась. Так что же заставляет ее мучить меня? Люблю эту девушку.

* * *

Это самая долгая трапеза в моей жизни. Елена обещала, что мы примем ванну вечером, когда все будут спать. Кажется, будто секунды длятся часами.

Она сидит напротив и периодически бросает на меня веселые взгляды. Мой член поднимается и опускается, как лифт, вместе с ее взглядом. Я хочу ее, но не так, как раньше хотел других. Нет; я хочу слышать, как она стонет, хочу чувствовать, как она сжимается, хочу быть в ней и наблюдать за тем, как расширяются ее зрачки. О! Стоп, чувак, ты еще не на том уровне игры. Переспать с Еленой – это как добраться до финала видеоигры: есть определенные уровни сложности, и я боюсь, что у меня не будет нескольких жизней. Эта девчонка сожрет меня задолго до конца.

Во время еды родители разговаривают. Слушаю без лишних слов. Единственное, что у меня на уме, – это вода, ванна и Елена. И когда наконец наступает то самое время, отец заставляет меня убрать все со стола. Черт. Помогаю по-своему: сделанное наскоро – сделано плохо, как говорит Солис, – и сразу бегу наверх.

Где же моя львица? Уже ждет меня в горячей воде?

Захожу в ванную, но там никого нет. Иду в ее комнату – пусто. Получаю сообщение:

«Я сейчас приду… Жди меня».

Хорошо. Я жду.

* * *

В доме тишина. Вот уже почти два часа я жду, ходя кругами и выкуривая сигарету за сигаретой. Чищу зубы, думая о том, что Елена меня здорово провела, что не очень-то удивительно со стороны моей львицы. Тем лучше – завалюсь спать.

Вибрация мобильника, который я положил на край умывальника, заставила меня насторожиться.

«Прости… Маме очень хотелось поговорить. В общем, наполняй ванну, я иду…»