Шрифт:
Закладка:
До сих пор фон флага штата Южная Каролина остается темно-синим – в честь индиго.
Как многозначительно выразилась одна из потомков Элизы, миссис Хэрриотт Хорри Равенель в 1896 году, «когда еще кто-то из «новых женщин»[11] сумеет сделать больше для своей страны?»
От автора
Дорогие читатели!
В сентябре 2013 года я посетила выставку, посвященную индиго, в «Пикчер зис гэллери» на Хилтон-Хед-Айленд в Южной Каролине. В экспозиции были представлены изделия и произведения искусства, вдохновленные индиго или имеющие к нему непосредственное отношение. В мероприятии участвовали красильщики и производители текстиля, ювелиры, художники, а также живое воплощение Элизы Лукас-Пинкни – дама в образе этой героини весь вечер ходила среди гостей.
Я услышала обрывки беседы хозяина галереи с потомком Элизы, присутствовавшим там. Это были фрагменты истории, которая мгновенно захватила мое воображение. Речь шла о шестнадцатилетней девушке, управлявшей плантациями своего отца от его имени. «Эта девушка, – говорил стоявший поблизости от меня незнакомец, не замечая, что я подслушиваю, – заключила сделку с рабами: она научит их читать, а они взамен откроют ей секреты изготовления индиго».
Я прекрасно понимаю, что не могу считаться историком. Но я узнала, что некогда в Южной Каролине жила удивительная девушка, чье имя за пределами Чарлстона почти забыто, и желание рассказать о ее судьбе преследовало меня неотступно. В итоге я сказала себе: если у меня получится передать дух Элизы и горевший в ее сердце пламень, я непременно должна попытаться восстановить память о ней.
История, которую вы только что прочли, основана на подлинных событиях и исторических документах. Однако, как и в любой беллетризированной биографии, в ней есть вымышленные элементы, которые нужны для того, чтобы показать характеры героев или дать возможное обоснование тех или иных поступков, когда истинные их причины неизвестны.
Большинство рабов с плантации Уаппу, о которых вы прочитали, – реальные исторические персонажи, за исключением Эсси и Сары. Старрат тоже существовал и даже выступал свидетелем при составлении закладной на владения Лукасов, которую мне удалось отыскать, хотя, возможно, он вовсе не был таким отвратительным человеком.
Не знаю, действительно ли «мистер Л.», упомянутый Элизой в письме к отцу, – это Лоуренс, но судя по тому, как гневно она отвергла его руку и сердце (ее собственные слова «За все сокровища Перу и Чили вместе взятые не купить ему достаточно уважения, дабы сделаться моим мужем», много говорят о ее характере и рассмешили меня до слез), могу себе представить, что это был весьма примечательный персонаж, чьи принципы в корне противоречили принципам Элизы. А когда выяснилось, что юный Генри Лоуренс подрос и занялся работорговлей, мне стало ясно, что сынок достоин своего папаши.
Николас Кромвель тоже был реальным человеком, и он действительно саботировал попытку Элизу изготовить краситель. О чернокожем мастере индиго она ни разу не упоминает в своих посланиях, которые изданы под названием «Письмовник Элизы Лукас-Пинкни», однако нашлось несколько намеков, побудивших меня создать образ Бена. Она просила отца прислать кого-нибудь в помощь, и при первом прочтении у меня возникло ощущение, что речь шла о знакомом ей человеке. В других письмах к отцу Элиза отстаивает невинность своих дружеских отношений с кем-то неназванным. Многие историки полагают, что она имеет в виду Чарльза Пинкни, и хотя дальнейшее их общение и попытки Элизы флиртовать в письмах к мисс Бартлетт (а значит, к Чарльзу) это подтверждают, по-моему, в защиту своего таинственного друга она выступила хронологически слишком рано для того, чтобы им мог оказаться Чарльз.
В поздних свидетельствах ее потомков (см. «Элиза Пинкни» Хэрриотт Хорри Равенель) содержится упоминание о том, что отец Элизы в самом деле прислал ей в помощь негра и что в семье об этом все хорошо знали. Но кем был тот негр? Больше о нем ничего неизвестно.
Лодка Лукасов с урожаем риса и «некий негр» действительно утонули в проливе Святой Елены. Я нашла письменное свидетельство в «Архиве Пинкни», который хранится в Адлстонской библиотеке Чарлстона. В документе говорится о затоплении лодки, и, к своему удивлению, я заметила, что автор написал «тот некий негр». Именно тогда у меня возникла убежденность, что история эта не так проста, и родился образ друга детства Элизы – Бенуа Фортюне.
Да простят меня читатели за анахронизмы, намеренные или случайные, а также за вольную трактовку характеров людей, давно почивших. Мои намерения были чисты – я хотела оживить память о замечательной девушке, чье имя – из-за юного возраста ли, пола или же славных деяний ее сыновей, затмивших мать, – почти стерлось со страниц истории.
Если сегодня вы приедете в Чарлстон, окажется, что история рода Пинкни здесь известна главным образом через призму судьбы Чарльза Коутсуорта Пинкни, сына Элизы. Вам даже не удастся побывать на ее плантации Уаппу – земли Лукасов успели много раз сменить владельцев, и теперь это пригородный жилой район Вест-Эшли. Только названия дорог, которые я исколесила, совпадают с теми, что можно увидеть на старой карте – Индиго-Пойнт-драйв, Элиза-Корт, Бетси-роад. Думаю, кто-то все-таки понимал всю важность этих мест.
Однако об Элизе и ее свершениях люди все-таки почти забыли. Запомнилось им лишь то, что она удачно вышла замуж. Прижизненных портретов этой женщины не сохранилось, и некоторые называют ее самой неуловимой личностью Чарлстона. Ее история не имеет ничего общего с мелодрамами, в которых милая, хорошо воспитанная юная леди выходит замуж за влиятельного господина (хотя она вполне могла стать и милой, и хорошо воспитанной). Элиза была амбициозной, своевольной, упрямой, зачастую нарушала общественные условности, выбирала друзей по собственному усмотрению и никогда не проводила дни свои в праздности.
Письма Элизы, приведенные на страницах этой книги, в большинстве своем подлинные и представляют собой прямые цитаты из длинных посланий, написанных ее рукой. В редких случаях текст немного изменен, скомпилирован или подредактирован. Лишь одно письмо главной героини к отцу с просьбой прислать ей мастера индиго полностью сочинено мною, поскольку подлинник был мне недоступен. Слова молитвы принадлежат самой Элизе Лукас. Советую всем, кто заинтересовался подробностями, ознакомиться с «Письмовником Элизы Лукас-Пинкни».
Пегги Пикетт, та самая женщина в образе героини с выставки, в начале 2016 года выпустила солидную биографию
