Бой был завершен. Многие маарлоки завидев смерть своего предводителя, поспешили срочно ретироваться. Арен не препятствовал. Пусть бегут. Преследовать врага нельзя — можно наткнуться на хорошо спланированную засаду.

— Всех раненных и убитых гномов внести в Лориэль и закрыть ворота. — Глухо распорядился он, в последний раз бросив взгляд на мертвого друга.

***

Заклятие перемещения выкинуло Марику и Лиассина в заброшенных катакомбах подгорного царства. Чародей прекрасно видел в темноте, но ради всадницы зажег навершие посоха и желтый мертвенный свет озарил окружающее пространство. Извилистые подземные коридоры расходились в разных направлениях, с каменных сводов стекали редкие капли воды.

— Почему мы здесь? — Марика непонимающе заозералась по сторонам. — Почему ты не переместил нас на вершины Лориэля?

Лиассин усмехнулся. Его искренне забавляла растерянность женщины, и еще он вдруг отчетливо понял, что она ему не доверяет. Впрочем, глупо было ожидать от нее слепого доверия.

— Дальше пойдешь одна, — маг зажег огонек первозданной тьмы — слегка пульсирующий сгусток повис в паре шагов от всадницы. — У меня осталось здесь незавершенное дело.

Лиассин развернулся, намереваясь покинуть Марику, но тонкие пальцы крепко вцепились в рукав его мантии.

— Что? — Фиалковые глаза расширились от осознания сказанного. Да, Марика все поняла. Ума ей было не занимать. — Сейчас не время…

Даже в полумраке пещеры было видно, как побледнела женщина, в глазах застыл страх.

— Следуй за проводником, и он приведет тебя к Смерчу, — попытался успокоить ее чародей. — Мне казалось — ты не трусиха…

Пальцы всадницы слегка дрогнули, но рукав так и не отпустили. Напротив, Марика взяла мага за руку и с мольбой заглянула в холодные глаза.

— Не надо. Что даст эта месть? — Глаза девушки предательски заблестели. — А как же я?..

Он приблизился к ней почти вплотную и почувствовал ее дыхание. Марика не отстранилась, ни один мускул на ее лице не дрогнул от отвращения. Взгляд чародея скользнул по чуть приоткрытым губам вдруг ставшим такими желанными…

Лед в душе Лиассина треснул и он жадно припал к устам Марики, наслаждаясь страстным поцелуем, но несколько мгновений спустя, словно осознав, что делает, оттолкнул всадницу.

В глазах женщины снова застыло непонимание. Лиассин набрал в грудь побольше воздуха и произнес скорее для себя, чем для нее:

— Принципы и убеждения составляют основную суть человека. Если в человеке их нет, значит, в нем нет ничего, — в голосе мага прозвучали металлические нотки. — Я тот — кто есть, и ничто это не изменит. Следуй за огнем.

Он развернулся и, не оглядываясь, скрылся в одном из запутанных коридоров.

Маг шел быстро. В его голове, словно птицы, метались мысли — одна абсурднее другой.

И вот зачем он к ней потянулся? Ведь она всего лишь союзница, причем временная. Настанет момент, когда придется от нее избавиться, если, конечно, она не опередит его. Да, Марика красива — чего стоят одни глаза, что глубже самой бездонной из бездн. В его случае страсть губительна, ведь если он полюбит, то где гарантия что всадница ответит взаимностью, а не разыграет роль влюбленной дурочки? Да и разве можно полюбить его обезображенное лицо?

По мере приближения к пещере Когтя воздух стал более влажным, а подземные коридоры намного шире.

Лиассин остановился и прислушался — вокруг тишина и лишь изредка ее покой нарушали падающие капли со сталактитов, сплошь покрывших своды пещеры. Возни дракона не слышно — учуял приближение мага и затаился.

Сомневаться не приходилось — стоит Лиассину ступить в пещеру, как дракон тут же выпустит столб огня.

— Почему ты застыл на пороге? Разве это вежливо? — раздался глубокий голос дракона и эхом отразился от сводов пещеры. — Выходи, не бойся…

Чародей искренне рассмеялся.

— Коготь-Коготь, ты прожил многие сотни лет, а все продолжаешь быть наивным словно сопливое дитя, — с издевкой произнес Лиассин медленно ступая в пещеру и одновременно воздвигая защитный барьер. — Страх не заставил бы меня прийти снова. Здесь сыграло роль другое…

Вопреки даже собственному зрению, позволяющему прекрасно видеть в темноте, маг не мог разглядеть ненавистного врага. Всю пещеру заливал непроницаемый мрак, созданный доступной только драконам магией. Оставалось только надеяться, что и Коготь сейчас так же слеп.

Пещеру огласил яростный рык, послышался грохот и всплески, будто в воду падали тяжелые предметы. Исторгаемые драконом языки пламени врезались в стены и плавили камень, продолжая гореть, как ни в чем не бывало. Спустя несколько мгновений мрак рассеялся и Лиассин понял, что Коготь разрушил собственные чары.

Чародей различил черный силуэт дракона находящегося на излюбленном скалистом островке посреди подземного течения. Тут и там торчали упавшие сталактиты, глубоко вонзившиеся в плоть скалы. По чешуе крылатого ящера пробегали мелкие искорки, глаза горели злобным зеленым огнем. Лиассин сжал в руке Маятник. Из артефакта струилась древняя глубокая Сила, заставляющая трепетать даже суть самого чародея. Но вместе с этим трепетом пришла и уверенность в собственной победе.

— Видимо прошлый урок ты так и не усвоил, — Коготь выпустил из пасти ледяной поток и река, окружающая дракона вмиг заледенела, покрывшись толстой и прочной коркой льда. — Жалкий человечишка возомнивший себя могущественным… На самом деле ты — ничто, честолюбивый червяк!

Произнося речь, Коготь неумолимо приближался к магу застывшему у входа в пещеру. Лед под мощными лапами дракона трещал, но не лопался. Драконья пасть раскрылась, исторгая вонючую струю кислоты, но прежде чем смертоносная субстанция достигла цели Лиассин вскинул руку сжимая в ней Маятник. Камень качнулся, и пещера содрогнулась в продолжительной судороге, словно безнадежно больной, корчащийся от предсмертного спазма. Струя ударила в магический щит и растеклась по нему болезненно-желтыми разводами, не причинив магу вреда. Артефакт многократно усиливал структуру заклинания, давая новому владельцу поистине великие Силы.

Потолок подземелья разрушался: уцелевшие сталактиты и огромные булыжники посыпались вниз, грозя стать для Когтя могильной насыпью. С невероятным проворством дракон уворачивался от падающих камней. Его очертания подернулись черным маревом, и Лиассин понял — враг собирается сменить ипостась.

Чародей взмахнул посохом и в пещеру стремительно ворвался ледяной ветер. Внешне ничего не изменилось — лишь заметно похолодало, но магическое зрение позволяло рассмотреть действие чар во всех подробностях.

К Когтю устремились лишенные тел руки с длинными тонкими когтями. Вцепившись в громадное тело ящера, они медленно разрывали его плоть, причиняя невыносимые муки.

Пещеру огласил нечеловеческий вой. Дракон упал, его когти скребли лед, образовывая на нем глубокие борозды. На бесстрастном лице Лиассина появилась легкая улыбка. Маг не спеша направился к поверженному противнику.