грохота, подобные грому, отражали бушующий нрав проигравшего демона. Земля трещала, как хрупкий лед под ногами, а воздух вибрировал от мощи его ярости. Каждый уголок этажа ощущал этот гнев, словно сама природа реагировала на его внутренний хаос.

Умирали тысячи живых существ, каждое из которых было призраком прошлого, забытым и оставленным здесь, в этом мрачном уголке вселенной. Но были ли дело виновнику до этого? Нет, конечно же нет! Его беспокоила только игра и его собственные потери. Для него, падшего архангела, судьбы этих существ были лишь пылью на весах его вечной игры.

Его соперник, владелец белых крыльев, даже не замечал разрушений, не показывая ни малейшего знака сочувствия или сожаления. Эта игра была для него чем-то большим, чем просто игрой — она была борьбой за доминирование, борьбой, в которой каждый ход мог привести к непредсказуемым последствиям. В его глазах мерцала холодная решимость, и он был готов на все, чтобы одержать верх в этой игр.

Когда же проигрывал тот, что с белыми крыльями… происходил вообще полный пи**ец!

Атмосфера вокруг становилась еще более напряженной и хаотичной. Несмотря на свою кажущуюся безмятежность и спокойствие, поражение демона с белыми крыльями вызывало разрушения, которые можно было сравнить лишь с самым страшным апокалипсисом. Его обычно спокойные и контролируемые черты лица искажались гневом, а белые крылья начинали трепетать от ярости, словно они были изготовлены из огня, а не из перьев.

Цветы, которые едва успевали пробиваться после нескольких раундов ничьей, начинали плавиться, как от кислоты, исчезая в недрах бездны. Они казались символами надежды, которые в одночасье угасали под тяжестью его разочарования. Их увядание отражало не только поражение в игре, но и глубокую потерю, которую ощущал белокрылый демон.

Бездна буквально начинала оправдывать свое название. Горы трещали, как хрупкий лед под тяжестью невыносимого гнева, земля покрывалась кипящими кратерами с лавой, создавая адский ландшафт. Воздух пропитывался щелочью, выжигающей всем легкие, и казалось, что сам мир взывал к милосердию, которого не существовало в этом месте.

В моменты такого хаоса, когда бездна окутывалась вихрем страданий, бесы, попавшие сюда, впадали в истерику. Они бегали по всему этажу, их крики и верещание отражались от стен, создавая хор ужаса и безумия. Эти существа, рожденные в адских недрах, внезапно оказывались перед лицом страха и боли, которую они никогда ранее не испытывали. Их движения были хаотичны и безудержны, словно они пытались убежать от своего внутреннего ужаса.

Низшие демоны, обычно привыкшие к жестокости и борьбе за выживание, не находили сил справиться с этим мучением. Они убивали друг друга, выбирая физическую смерть вместо продолжения нестерпимых ментальных страданий. Это был акт отчаяния, ведь здесь, в бездне, где у них не было ни цели, ни надежды, они становились уязвимыми и слабохарактерными.

Высшие демоны, обладающие большей силой и волей, могли сопротивляться этой боли, но это требовало от них колоссальных усилий. В попытке избежать участи низших, они прикрывались своими мощными крыльями, пытаясь блокировать разрушительное излучение, испускаемое падшими демонами. Но такой акт самозащиты имел свою цену — они теряли свои крылья, лишаясь части своей силы и величия. Оставшись без крыльев, они оказывались в уязвимом состоянии, и если новые не успевали вырасти, высший демон мог стать жертвой той же участи, что и низший.

Как только началась новая партия, вся бездна, как бы державшая своё дыхание в ожидании, вновь радостно выдохнула. Подобно морю, волнующемуся после шторма, в адских глубинах вновь воцарилась относительная тишина и спокойствие. Обитатели бездны, будто измученные зрители бесконечной драмы, обрели кратковременное облегчение, смешанное с подавленным волнением. Их взгляды, скрывающие страх и ожидание, были прикованы к двум игрокам.

Чернокрылый доминировал всю игру, его стиль был хитрый и непредсказуемый.

Падший держал карты закрытыми, скрывая свои намерения от взора своего соперника. Каждое его движение было измеренным и полным уверенности, словно он видел шаги своего противника на несколько ходов вперед. В его глазах мелькали искорки хитрости, а уголки губ изогнуты в ухмылке, предвкушающей победу.

Когда белокрылый сделал свой последний, самоуверенный ход, он, не подозревая о козырях в руке своего оппонента, выставил свои карты с торжествующим выражением. Но тут его хитрый оппонент безумно рассмеялся, его смех был громким и заразительным, словно он разделял свою радость со всей бездной. Этот смех витал в воздухе, наполняя пространство ощущением предстоящего переворота.

— Ну что, Люся! - хлопнул он в ладоши, его голос звучал насмешливо и торжественно одновременно, — Когда играть научишься уже⁉

Белокрылый падший, чьи крылья были как снег на рассвете, фыркнул в знак неодобрения и закатил глаза. Его выражение было смесью раздражения и скептицизма. С каждым его жестом всё больше ощущалось скрытое возмущение поражением. Он на мгновение окинул взглядом стол, будто искал подтверждение своим подозрениям.

— Да тебе просто повезло, Азик! - саркастично произнес он, — Ты мухлевал опять под столом, или че, скажешь что я слепой?

— Ты реально слепой, Люся! — улыбнулся соперник, его улыбка была издевательской и уверенной. Он подмигнул, демонстрируя легкость и игривость своего настроения. Этот жест был полон самоуверенности и спокойствия, настолько контрастного настроению его оппонента.

Чернокрылый силой мысли поднял все карты со стола. Он стряхнул с них пыль, словно стряхивал с них воспоминания о предыдущих раундах, и начал раздавать их заново, умело сортируя по рангам. Его глаза сверкали ожиданием новой игры, а улыбка на лице была полна предвкушения следующего раунда.

Партия обещала быть веселой, ведь он вел уже 12 к 1.

— Готов проиграть в тринадцатый раз, Люся? - усмехнулся Азик, его голос был полон издевки и уверенности. Его улыбка расползалась по лицу, подчеркивая его удовлетворенность текущим ходом событий. В его глазах мелькали искры забавы, и он с интересом наблюдал за реакцией своего соперника.

Белокрылый падший демонстративно вздохнул, изображая полное равнодушие и скучающее выражение лица. Он делал вид, что ему бесконечно скучно слушать все, что скажет его противник. В его манерах читалось пренебрежение и недовольство. Подняв карты, он медленно и осторожно взглянул на них, его взгляд тут же потемнел от разочарования и гнева, поняв, что ему попалось.

— Да ты их подтасовываешь! — возмущенно скинул он карты на стол. Его руки дрожали от гнева, а голос был полон обвинения и раздражения. Он уставился на своего соперника, словно ожидая признания его махинаций.

— Ахахаах, сам Люцифер проиграл мне тринадцать раз! — рассмеялся чернокрылый, его смех был громким и заразительным. Он не смог удержаться на стуле и упал на пол от