В конце концов — божественные техники, это, пожалуй, один из столпов, которые давили Семь Империй и позволяли Хозяевам Небес ими управлять.

— Все так, министр Джу, все так, — всадник, трясущимися руками, достал из дорожной сумки — огромного, вместительнейшего пространственного артефакта, кристалл. Величиной в пятнадцать метров, шириной он был вдвое большей.

Абсолютно черного цвета, он выглядел отколовшимся с ночного купола куском небесного гранита.

Сперва дракон к нему внимательно присматривался, а потом взревел куда рассерженное, чем в самый первый раз.

— И ради этого ты меня позвал, слуга?! Твоя глупость станет надгробием всей твоей семье, взрастившей такого идиота отпрыска!

Всадник по имени Чагу всем телом вжался землю. Он выглядел не просто испуганным, а приведенным в состояние крайнего ужаса. То, что могло произойти с ним и его семье по одному лишь желанию министра Джу, могло заставить испугаться кого угодно.

— Не гневайтесь, великий министр Джу! — голос всадника дрожал и едва не переходил на писк. — Присмотритесь внимательнее к монументу племени Лазур…

— Я прекрасно вижу, чей это монумент, жалкое ты создание! — вновь рыкнул дракон. — Или ты думаешь я, министр Джу, не узнаю монумент этого проклятого племени Лазурного Облака! Я видел его уже сотни раз и…

Внезапно дракон замолчал. Его зрачки веретена сузились до ширины волоса, а затем внезапно дракон исчез. Вместо него около монумента стоял мужчина средних лет.

Красивый и статный, одетый в бирюзовые одежды, выглядящее куда более богато и волшебно, нежели у всадника. Заложив правую руку за спину, левой он почесывал длинную, ухоженную бороду, лишь слегка побитую сединой.

Волосы, собранные в пучок, скреплял убор, отдаленно похожий, но куда более богатый и цветастый, чем тот, что носил всадник.

— Если это какая-то глупая шутка, слуга, то я, клянусь Высокими Небесами, лично освежую твоих жену и ребенка.

— Я бы не посмел, министр, — подползя к дорогим туфлям министра, Чагу приложился к ним лбом. — Я бы никогда не посмел так с вами поступить.

Какое-то время министр, чьи волосы раздвигали длинные, слегка закрученные рога, разглядывал монумент.

— Встань уже, — задумчиво произнес он.

— Спасибо, министр, спасибо, — все еще будучи на коленях, трижды повторил всадник. Лишь после этого он поднялся на ноги и отошел в сторону.

Джу же, подойдя вплотную к кристаллу, приложил к нему ладони. Раздвинув пальцы, увенчаные толстыми, желтыми когтями, он смотрел на то, как между ними слегка мерцает огонек цвета чистой лазури.

— Как это может быть возможно, министр Джу? — слуга, стоя за спиной министра, тоже разглядывал кристалл. — Разве племя не погибло в катаклизме многие эпохи назад?

Министр, посмотрев на слугу, внезапно широко улыбнулся.

— Как жаль, слуга Чагу, — вдруг произнес он. — Как жаль, что по пути ко мне, ты натолкнулся на стаю Рыжих Волков и я не успел тебя спасти.

— Чт…

На лице слуги так и застыла маска удивления, а в глазах затухал отблеск ужасающего осознания. Осознания того, что он так и не вернется, чтобы обнять сына и любимую жену.

Всплеск мерцающей крови и на землю упал, растерзанный на множество окровавленных кусочков, труп. Обручальный браслет, слетев с запястье, упал к ногам министра. Тот, брезгливо сморщившись, оттолкнул его в сторону.

Слизнув кровь с когтей, он, как ни в чем не бывало, вернулся обратно к монументу.

— Значит, тайная техника “Пути Среди Облаков” все еще не утрачена, — улыбка министра из радостной превратилась в пугающе кровожадную. — Что же, наверное, ничего не произойдет, если Император получит столь чудную новость чуть позже. Скажем… через пару лет… А за это время я успею найти этого блудного дракона и забрать технику.

Засмеявшись, министр взмахом руки скрыл огромный кристалл в своем пространственном артефакта, мгновенно исчез.

Долина затихла. Вместо некогда большой, пышущей жизнью горы, в её центре раскинулась вереница грязевых холмов.

Глава 673

Хаджар находился в глубине своей души. В том самом “иллюзорном мире”, где в бесконечной темноте обитали Черный Клинок, Дракон-Зов и, в самых потаенных недрах, сверкала метка Меча Духа.

Обычно Хаджар спускался (а может и поднимался) сюда в своем “телесном” обличии лишь для борьбы с меткой. Возможно, именно по этой причине метка, стоило в темноте появиться копии реального Хаджара, вспыхнула ярким светом.

— Не переживай, сегодня я пришел не за тобой, — ухмыльнулся Хаджар.

По расчетам нейросети, до взлома структуры метки Духа, учитывая брошенные на задачу вычислительные мощности, уйдет не меньше двух с половиной лет. Плюс минус месяца три. Все зависело от того, с какими сложностями столкнется модуль.

Но даже так — подобная скорость в пятьдесят раз превышала ту, на которую был бы способен сам Хаджар. Те чувства, которые он испытывал по этому поводу…

— Проклятье! — рыкнул Хаджар.

Сейчас было абсолютно не то время, чтобы заниматься самокопаниями и размышлять, не собирался ли он поменять одно рабское ярмо на другое. Ярмо Меча Духа, на зависимость от вычислительного модуля.

Этот вопрос он решит позже.

Сегодня он “пришел” сюда с другой целью.

С целью стать сильнее.

Техника “Пути Среди Облаков”, которая позволяла при достижении ступени Рыцаря Духа, летать, была воистину удивительной.

Сперва, благодаря описанной в ней методе и специальным ингредиентам, оно позволяла расширить каналы и меридианы.

Один этот факт позволял адепту стать пусть не в несколько крат, но ощутимо сильнее.

Корень тысячелетнего папоротника делал энергетическое тело крепче и позволял ему абсорбировать энергию из Реки Мира так же, как и само Ядро.

Пусть и в намного меньшем количестве, но Хаджар даже не слышал о том, чтобы подобные метод не просто практиковался, а был известен в Ласкане или Дарнасе.

Что же до унции Небесного Металла, третьего из шести важнейших ингредиентов, то у неё была совсем иная задача.

После того, как Хаджар изменил свое энергетическое тело, ему предстояло укрепить ни что иное, как собственную душу. Имено для этого и предназначалась унция расплавленного Небесного Металла и пыльца, собранная с трехсотлетнего четырехлистного клевера.

Первый ингредиент, металл, был призван укрепить душу. Как говорилось в свитке — чтобы та могла “выдержать даже самую жуткую из гроз и самое яростное из небесных ненастий”. А пыльца, в свою очередь — “облегчить душу, отяжеленную смертными грехами, до веса кочующей