Валя молчала, но, повернув голову, я обнаружил, как с её багровой физиономии летят огромные капли пота, а сама бегунья шатается из стороны в сторону.

Не стимулировали даже истошные вопли чёртового отродья за спиной и жар, подогревающий тыловую часть. А проклятый тоннель по-прежнему не желал сотрудничать и демонстрировал идеально прямой ход. Ну и совсем скверные новости: мягкая дрянь под ногами дала проталины, где весело булькали обжигающие струйки Огненного потока. Кстати, голубое свечение исчезло и спереди.

Феникс завопил совсем близко, а Маруся едва не рухнула в одну из дыр в полу. Красота!

Точно прохладная тень прошла перед глазами, а тихий голос шелестом коснулся ушей.

– Сюда, – прошептала Оксана. – Сюда…

Если бы не подсказка, мы точно пробежали бы мимо. Пятно на стене выглядело, блин, как обычное пятно, и, только остановившись, я сообразил, что вижу густую сеть трещин. Стены пещеры, очевидно, могли зарастать, но, видимо, не до конца. И если как следует надавить, то можно провалиться. А можно… Можно и удрать!

– Сдурел? – взвизгнула Маруся, когда я рванул обеих спутниц за руки, вынуждая остановиться. – Мы сейчас сдохнем!

Вообще-то всё на то очень походило. Наш преследователь пульсировал пламенем где-то в полусотне метров позади, и волны жара сушили пот на лицах. Валентина застонала и опёрлась рукой о стену. Мария продолжала верещать, но я её уже не слушал.

Вместо этого отступил на пару шагов, едва не провалившись в огненную полынью, и с разбега ударил ногой по стене. Если я наделся на то, что кусок вывалится сразу, то мои надежды пошли прахом. Зверски заныла отбитая подошва, и хрустнуло в колене. Из стены даже кусочка не выпало.

Мать моя! Феникс завопил в паре десятков метров, и в его рёве слышалось торжество.

Заверещав в унисон Марусе, я бросился на стену так, словно собирался проковырять дыру в пространстве.

Получилось!

Вместе со мной улетел значительный кусок стены, пола, Валентина и ещё кто-то, оглушительно верещавший в процессе. Всё это прикольно кувыркалось, лупило по бокам, голове и заднице. Потом мы упали на шершавый склон, и визгу тотчас прибавилось. Почему я рассказываю только о тактильных и звуковых ощущениях? Извольте: воняло тут не хуже, чем на городской свалке, а темно было, как у известной расы в определённом месте.

Наклонная поверхность развлекала нас достаточно долго, так что даже Маруся устала верещать и лишь глухо вскрикивала всякий раз, как её приветствовал очередной булыжник. Получая очередную ссадину, я громко матерился, подавая дурной пример Валентине, ругавшейся на порядок тише.

Потом наш склон внезапно и очень неудачно подошёл к завершению. Неудачно для моей несчастной головы, воткнувшейся в острый осколок камня. Некоторое время я лежал, смотрел на смутное пульсирующее пятно и размышлял: глюк или не глюк? Из центра глюка раздражённо завопил Феникс, которого я сумел обломать вот уже второй раз. Время зарубки ставить. Ага, на голове.

– Пошёл ты, – проворчал я и попытался встать.

Получилось, откровенно говоря, не очень хорошо. Конечности отвечали хозяину в том же духе, в котором я пообщался с несчастной птичкой. При этом они дрожали, подгибались и вообще вели себя точно заправские саботажники. Впрочем, судя по звукам, у девчонок получалось ещё хуже. То есть никак.

– Помогите! – Маруся принялась хныкать. – Я ногу подвернула. А может, сломала. И руку. И голова у меня разбита… …дь, у меня кровь! Помогите!

– Заткнись, – угрюмо отозвалась Валя, и я нащупал её руку. – Кто это?

– Я. Не дёргайся.

Помогая друг другу, мы таки стали на ноги и принялись искать паникёршу. Оказывается, мы скатились в нечто подобное оврагу. Непонятным образом Маруся умудрилась укатиться на пару десятков метров дальше и застряла между двух плоских валунов.

– Поиграем в репку? – предложил я и услышал в ответ негромкий смешок. – Главное у репки ручки-ножки сберечь.

Сверху опять принялся истерить Феникс, и я показал ему средний палец. Вниз эта пакость почему-то не собиралась. Кстати, глаза успели немного привыкнуть, и выяснилось, что мы шлёпнулись в большую пещеру (странно, да?), и борозда, где мы торчали, шла как раз вдоль одной из стен. Больше пока непонятно, но где-то вдалеке светилось небольшое окошечко, типа того, откуда ворковал наш соловей.

– Раз, два… – Маруся притихла, и мы потащили её наружу. – Вроде нормально.

Кстати, ничего эта сволочь не сломала. Кажется, только слегка подвернула лодыжку, но для Бездны, где и головы отрывают, вполне ничего.

– Куда дальше? – почти спокойно спросила Валентина, и я показал в сторону светящегося пятна. – А что там?

– Не знаю, – честно признался я. – Но выбора всё равно нет. И топать нужно быстрее, пока никто не вспомнил, что у нас ни жратвы, ни питья.

– Пить хочу, – тут же отозвалась Маруся.

– Вот именно, – закряхтел я и поднялся. – Пошли.

Дно канавы было почти ровным, лишь изредка попадались плоские камни вроде тех, куда попала Маруся. Мелкий песок немного затруднял ходьбу, но это всяко лучше, чем сломя голову удирать от Феникса, перепрыгивая через пылающие лужи.

– Вся эта штука, – ткнула Валя пальцем под ноги, кстати, девушку стало видно значительно лучше, – очень напоминает русло высохшей реки. И высохла она совсем недавно, песок кое-где ещё влажный.

– Радуешь, – резюмировал я и, запрокинув голову, изучил тёмные стены нашей рытвины. – М-да, пожалуй, не вскарабкаться.

– Зачем? – спросила Маруся, у которой падение, очевидно, отбило последнюю рассуждалку. – И тут неплохо шагать.

– А ещё тут очень неплохо захлебнуться, – сказала Валя, – если вода вдруг вернётся. И очень хорошо, если она вернётся постепенно.

Если исходить из извращённой логики нашего путешествия, то по прошествии пары минут мы должны были услышать отдалённый рокот, который постепенно превратился бы в шум водного потока, и нам пришлось бы со всех ног…

А вот вам фигушки! Ничего подобного не произошло. Вообще ничего не происходило. Мы просто медленно топали вперёд, слушали нытьё хромающей Маруси, наблюдали, как мрак постепенно сменяется серыми сумерками, и гадали, как добраться до светящегося окошка, которое располагалось на высоте эдак третьего этажа.

Впрочем, то ли фортуна обернулась посмотреть, кто так настойчиво изучает её задницу, то ли ангелы-хранители вернулись после обеденного перерыва, но и тут напрягаться не пришлось. Наша канава оказалась перегорожена кучей обвалившейся земли, по которой мы вполне комфортно вскарабкались наверх. А выбравшись на широкое каменное поле, обнаружили древнюю лестницу из массивных блоков, поднимающуюся к самому окошку. Между прочим, это была высокая стрельчатая арка, а свет в ней весьма походил на солнечный.

Да, и оттуда доносились голоса. В смысле, человеческие.