большого количества людей. Ужас Таши затопил Стейза, и он инстинктивно пригнулся и глухо зарычал на неведомую опасность. Три чужака, пахнущие этиловым спиртом, придвинулись ближе: их запах стал резче. Затем на него налетело тело Таши, роняя его в снег, а мимо лица пронеслось что-то маленькое и опасно быстрое, чиркнув по щеке острой стрелой воздушного потока. Если бы Стейз не изучал историю физики и применение её изобретений в военной сфере, он бы вряд ли понял, с чем столкнулся. В современных мирах Альянса оружие использовалось энергетическое, и его никогда не направляли на людей.

Однако сейчас у Стейза не осталось сомнений, что рядом просвистела пуля! По ним стреляли из ружей!

Итоговый вывод настолько не соотносился с личным жизненным опытом стратега, что он решил уточнить.

– Они пришли убивать? – спросил Стейз, получил утвердительный ответ, и его залила незнакомая прежде, но точно своя собственная дикая ярость.

На его гнев эхом откликнулось отчаянное переживание Таши за него самого, её страх за его жизнь, страх, что его убьют в неравной схватке. Трёх негодяев, стоявших прямо перед ними, Стейз обмотал плазменными шнурами и с силой впечатал в стену дома. Три тяжёлых тела рухнули на снег и замерли без движения, а Стейз метнулся в сторону, среагировав на прилив новой волны страха Таши и пряча её за своей спиной. Отскочил он вовремя: по лицу опять прошлись струи воздуха от пролетевших мимо пуль. Запахи врагов шли со всех сторон, сливаясь в один фон, и Стейз выпустил десятки голубых нитей, стараясь нащупать невидимых противников, и заодно надёжно привязывая Ташу к своей спине. Нити натыкались на дворовые постройки, деревья, колодец, снегоходы: плазменные лучи не могли видеть, и Стейз скакал из стороны в сторону как заяц, гонимый охотниками, не давая негодяям прицелиться. Изумление Таши подсказало: он движется быстрее, чем способны аборигены этой планеты, что давало им шанс ускользнуть, но... они не были единственными жителями посёлка. Когда плазменный луч натыкался на живой объект и спелёнывал его, Стейз подтягивал человека к себе, по запаху определял чужака и мощным ударом вышибал из него сознание.

Острая боль в бедре известила, что одна пуля его настигла. Стейз сжал зубы, на ощупь отступая за угол дома. Если бы он мог видеть! Если бы оружием врагов были мечи, требующие ближнего боя, – он бы справился с налётчиками. Бесконечные «если» и трепетно бьющееся сердце Таши за его спиной. Её чувства ощущались сейчас как его собственные, без разделения «её» и «моё». Прилив страха – и Стейз делает скачок в сторону и наносит удар вслепую, стараясь попасть по врагу. Страх Таши понемногу сменяется чувством безысходности – и он понимает, что их окружают со всех сторон. Если бы он мог видеть!!!

Его безумное желание прозреть сплелось с отчаянным желанием Таши помочь ему хоть чем-то. Их эмоции сплелись в один неразрывный узел, и внезапно мир вокруг Стейза вспыхнул образами и звуками. Он увидел перед собой фигуры врагов с перекошенными злобой лицами и металлическим длинноствольным оружием в руках, услышал их крики и понял их благодаря универсальному переводчику. Увидел перепуганные лица селян в светящихся окнах, избитого в кровь паренька, сидящего возле двери длинного и низкого бревенчатого дома. Резко обернулся, но видимая картина почему-то осталась прежней... За его спиной шевельнулась Таша, и тогда он увидел вооружённых мужчин, подступающих к нему с другой стороны дома. Попробовал вновь взглянуть на паренька на снегу – не вышло: он продолжал видеть происходящее с противоположной стороны.

– Я вижу твоими глазами и слышу твоими ушами. Слияние наших чувств перешло на качественно новый уровень..., – потрясённо произнёс Стейз. Увы, обстоятельства не дали стратегу возможности задуматься о природе уникального феномена. – Поворачивай голову вместе со мной! Смотри туда же, куда пытаюсь смотреть я! – крикнул он. Их действительно взяли в полукольцо, прижав к стене дома. Командир шайки убийц скомандовал стрелять на поражение, и в Стейзе вскипели лютый гнев и неистовое желание остановить негодяев любой ценой.

...

В просторном кабинете Верховного стратега помимо хозяина кабинета находился нуль-физик Элис. Поприветствовав его, Военный стратег вопросительно обернулся к Верховному, приславшему ему срочный вызов.

– Вышли сроки поисков Стейза и Натальи Грибнёвой: нам необходимо официально признать их пропавшими без вести, – сказал Верховный стратег, и Оррин почувствовал, как окаменело от скорби его лицо. «Пропавшие без вести» – первая стадия признания трагической действительности, а через пять галактических лет его друзей официально признают умершими.

– Признавайте, – глухо согласился Оррин. – Мы не смогли отыскать их следов, и нет ни малейшего намёка, что они сумели выбраться из подпространства.

– Мы не можем сделать оглашение по галактической сети, не предупредив предварительно родственников пропавших, – напомнил Верховный. Его лицо тоже застыло маской горя, а голос стал хриплым. – С родителями Стейза я уже переговорил, а с родителями Таши придётся встретиться тебе. Элис вызвался отправиться с тобой и выстроить подпространственный туннель напрямую в дом Ташиных родителей, чтобы лишний раз не нарушать закон, запрещающий контакт с жителями закрытых миров. Нуль-физики оценивают риски построения узконаправленного туннеля как минимальные: сейчас на его поддержание могут быть выделены огромные мощности.

Что ж, присутствие в кабинете Элиса получило объяснение, а радости в последних словах Верховного отнюдь не прозвучало: огромные мощности поставлялись звёздами, решившими взорваться задолго до планируемого срока. Таких звёзд насчитывалось уже три, и они стартовали строго в соответствии с последовательностью, заданной Брилсом. Учёные спешно создавали круги защиты и пустотные полости вокруг следующих звёзд в его списке. Цепную реакцию пока удавалось сдерживать, но все прекрасно понимали, что возможности Альянса не бесконечны и несравнимы со стихийными силами бескрайнего космоса. Хуже всего, что учёные не могли выявить закономерность составленного авгуром списка, и после того, как взорвётся последняя, десятая звезда, они столкнутся с невозможностью предугадать следующую и заранее окружить её защитой.

Впервые за тысячелетия люди чувствовали себя беспомощными перед лицом природных катаклизмов.

– Отправлюсь, куда и когда прикажете, – пожал плечами Оррин. Ему пока не доводилось видеть Ташиных родителей: её письма он кидал в почтовый ящик по указанному ею адресу. Чертовски жаль, что он познакомится с ними при столь печальных обстоятельствах!

...

– Оля, мы опоздаем в аэропорт! – Анатолий Грибнёв нервно распахнул дверь в спальню и увидел, что супруга в сотый раз перекладывает вещи в давным-давно собранном чемодане. – Оля!!!

– Я всё-таки взяла её шубку из мутона: вдруг, она