И музыку вроде этой, должно быть, тоже не любит.

Иногда ему закрадывалась в голову такая мысль: может, они все-таки поторопились со своими планами? Действительно, ведь они совсем не знают друг друга. Не считая времени, проведенного вместе на лайнере, и еще двух дней, когда Мери приезжала к нему прошлым летом, они никогда не были вместе. Письма… они только усугубляли положение. Потому что, читая их, Сэм начал понемножку узнавать совсем другую, незнакомую ему Мери — капризную, раздражительную, способную сразу определить человека как «плохого» или «хорошего», что граничило с предубеждением.

Он пожал плечами. Что это на него нашло? Может, во всем виновата мрачная музыка? Сэм почувствовал, как напряглись мускулы шеи. Он прислушался, пытаясь определить, в чем дело. Что-то не так, он чувствовал это, что-то резануло его слух.

Он встал, отодвинув стул.

Сейчас он ясно слышал этот звук. Едва слышное щелканье у входа. Теперь все понятно: кто-то дергал за ручку двери.

Магазин закрыт на ночь, на окнах шторы; может, какой-нибудь турист? Да, скорее всего; здешние жители знали, когда он закрывает свою лавочку, знали, что он живет в задней комнате. Если соседям понадобилось что-нибудь от него в такое время, они бы сначала позвонили.

Что ж, бизнес есть бизнес, с кем бы ни пришлось иметь дело. Сэм направился в магазин, быстро шагая по плохо освещенному проходу. Стекло двери было задернуто шторой, но теперь до него ясно доносился шум: дверь дергали так, что на прилавке, где была расставлена всякая мелочь, позвякивали горшки и кастрюли.

Должно быть, тут и в самом деле что-то неотложное: скажем, нужно срочно сменить лампочку в игрушечном фонарике сынишки.

Сэм пошарил в кармане, вытащил ключ.

— Хорошо, хорошо, — громко сказал он. — Сейчас открою. — И тут же распахнул дверь, даже не вытащив ключ из замка.

Она стояла на пороге; ее силуэт ясно вырисовывался на фоне яркого света уличного фонаря на обочине На мгновение Сэм застыл от неожиданности, потом шагнул к ней и крепко обнял.

— Мери! — пробормотал он и жадно прильнул к губам любимой, испытывая одновременно благодарность и облегчение. Но ее тело застыло и напряглось, она попыталась вырваться и замолотила по его груди кулаками. В чем дело?

— Я не Мери! — выдохнула девушка. — Я Лила.

— Лила? — Сэм отпрянул от нее. — Сестрен… то есть, я хотел сказать, младшая сестра Мери?

Девушка кивнула, и он смог разглядеть ее лицо, повернутое в профиль; свет фонаря заставил сверкать и переливаться волосы. Она была светлой шатенкой, намного светлее, чем Мери. Теперь он заметил другие различия: иная форма чуть вздернутого носика, скулы немного шире. К тому же девушка была не такой высокой, как Мери, плечи и бедра — уже.

— Извините, — пробормотал он. — Все из-за этой проклятой темени.

— Ничего страшного, — голос тоже был совсем другой: более низкий и мягкий.

— Заходите, пожалуйста.

— Вообще-то… — она замялась, бросила быстрый взгляд себе под ноги; Сэм заметил небольшой чемодан.

— Давайте-ка я вам помогу. — Он поднял чемодан; проходя мимо Лилы, включил свет. — Идите за мной, — сказал он ей. — Я живу в комнате за магазином.

Она неслышно следовала за ним. Но полной тишины не было, потому что музыкальная фантазия Респиги все еще доносилась из комнаты. Когда они вошли в его неуютное жилище, Сэм потянулся, чтобы выключить радио, но Лила протестующе подняла руку.

— Не надо, — попросила она. — Я пытаюсь определить, кто автор. Вилле-Лобос?

— Респиги. Бразильские мотивы. По-моему, записи выпускает «Урания».

— А, понятно. Такие мы не заказывали. — Теперь он вспомнил: Лила работает в магазине грампластинок.

— Хотите, чтобы я оставил музыку или выключил радио? — спросил Сэм.

— Выключите. Нам надо поговорить.

Он кивнул, протянул руку к транзистору, потом повернулся к ней.

— Садитесь. И снимайте пальто.

— Спасибо. Я ненадолго. Надо будет найти, где остановиться.

— Решили навестить меня? Надолго сюда?

— Только на ночь. Утром, скорее всего, уже уеду. На самом деле, я не навестить вас приехала. Я разыскиваю Мери.

— Разыскиваете… — Сэм в изумлении уставился на нее. — Но для чего бы ей приезжать сюда?

— Я надеялась, что вы мне об этом расскажете.

— Да откуда я знаю? Ее здесь нет.

— А раньше? Я хочу сказать, она не появлялась в начале недели?

— Ну конечно, нет. Я не видел ее с прошлого лета. — Сэм опустился на кресло-кровать. — Что случилось, Лила? В чем дело?

— Хотела бы я знать.

Она отвела взгляд, сидела, уставясь на свои руки. Руки лежали на коленях, пальцы беспокойно двигались, комкали ткань юбки, словно змеи. Теперь, при ярком свете, Сэм заметил, что ее волосы были очень светлыми, почти золотистыми. Она нисколько не походила на Мери. Совсем другая девушка. Измотанная, несчастная.

— Пожалуйста, Лила, — произнес он. — Расскажите мне все.

Неожиданно Лила подняла голову; ее широко расставленные карие глаза внимательно всматривались в лицо Сэма.

— Вы не обманывали меня, когда сказали, что Мери здесь не появлялась?

— Нет, это правда. Последние пару недель от нее и писем не было. Я уже начал беспокоиться. И тут вдруг врываетесь вы, и… — его голос сорвался. — Скажите, что случилось!

— Ну хорошо. Я вам верю. Но рассказывать особенно не о чем. — Она сделала глубокий вздох и снова заговорила; руки непрерывно двигались, теребя юбку. — В последний раз я видела Мери неделю назад, ночью. Той же ночью я уехала в Даллас, чтобы там встретиться с поставщиками: теперь я заказываю товар для магазина Ну, неважно; я провела там весь уик-энд и в воскресенье, поздно ночью, отправилась домой на поезде. Приехала я в понедельник рано утром. Мери дома не было. Сначала я ни о чем не беспокоилась: может, она ушла в свое агентство немного пораньше. Но обычно Мери звонит мне с работы, и в полдень, так и не дождавшись ее звонка, я решила сама связаться с агентством. Трубку взял мистер Ловери. Он сказал, что уже собирался звонить нам и выяснить, что случилось. Этим утром Мери не явилась на работу. Он ничего о ней не слышал и не видел сестру с пятницы.

— Подождите-ка минутку, — медленно произнес Сэм. — Я вот что хочу вычислить. Если я правильно понял, Мери исчезла неделю назад?

— Да, боюсь, что так

— Тогда почему со мной не связались раньше? — Он встал, чувствуя, как вновь напряглись мускулы шеи, как напряжение сдавливает горло, мешает говорить. — Почему вы ничего не сообщили мне, не позвонили? А в полицию обращались?

— Сэм, я…

— Вместо этого вы прождали целую неделю, а теперь приехали ко мне и спрашиваете, не видел ли я вашу сестру! Непонятно!

— В этом деле все непонятно, Сэм.