в Молдавии и Валахии. Она также отказалась признать Георгиевский трактат, по которому Грузия переходила под протекторат России.

В 1775 г. полномочный посланник и боевой генерал князь Н.В. Репнин по поручению Екатерины II возобновил прерванные войной дипломатические отношения с Турцией и успешно добился выполнения всех условий мирного договора.

В приобретенном у З.Г. Чернышева усадебном доме на Мойке князь Н.В. Репнин жил только в период коротких случайных служебных приездов в Санкт-Петербург. Лишь в 1776 г. ему удалось длительное время пожить в купленном особняке и отдохнуть от напряженной дипломатической работы. Он часто совершал прогулки пешком во дворец к императрице, любившей побеседовать с умным и опытным дипломатом и военачальником, а также сыграть с ним шахматы. Но все когда-то заканчивается…

Завершились и двенадцатимесячные вакации знаменитого дипломата и воина. Николая Васильевича ожидали новые назначения и не только многотрудные дипломатические сражения, но и настоящие боевые операции в войне с турками в роли главнокомандующего армией, одержавшей важную стратегическую победу в Мачинском сражении. В 1796 г. князь Николай Васильевич Репнин становится российским генерал-фельдмаршалом. Вероятно, образ жизни, позволяющий князю бывать в родном доме лишь наездами, на короткое время заставил Николая Васильевича в 1787 г. продать свой особняк княгине Е.П. Барятинской, жившей тогда в своем доме на Миллионной улице.

Княгиня Екатерина Петровна Барятинская переезжает из своего особняка на Миллионной улице в купленный у князя Н.В. Репнина особняк на набережной реки Мойки, 96.

Знакомый Екатерины Петровны, князь Иван Михайлович Долгорукий, в своих воспоминаниях довольно образно и весьма доброжелательно описал новую владелицу особняка на Мойке: «Богатство ее, имя, а более того еще мягкость характера и любезные свойства сердца привлекали к ней весь отборный город. Она жила пышно и вместе с тем приятно, со всеми была вежлива, благосклонна и примерно гостеприимна».

Княгиня особое внимание уделяла своему новому саду, разбитому на участке и его экзотическому украшению – красавцам-павлинам, важно разгуливающим по садовым дорожкам и удивляющим местных обывателей редким, ярким цветом оперения и громкими гортанными криками.

Однажды, к огорчению Екатерины Петровны, один из самых красивых самцов нашел в ограде сада лазейку и вырвался на волю. В поисках «беглеца» принимали участие городская полиция и сотрудники газеты «Санкт-Петербургские ведомости», напечатавшие на первой полосе объявление о поиске птицы: «Из дому Ее Сиятельства Княгини Катерины Петровны Барятинской, состоящего по Мойке близ Поцалуева моста, сошла 26 числа пава, то сим просят поймавшего оную доставить швейцару, за что не останется без награждения». Результат поисков редкой «павы» история по сию пору хранит в глубокой тайне.

Заслугой княгини Екатерины Петровны являлось основательное обновление запущенного шуваловского садового участка. На нем снова появились редкие декоративные растения, поражала и восстановленная оранжерея – источник изысканных угощений для гостей. К накрытому столу зимой всегда подавали крупную сочную клубнику, ананасы, бананы.

Но приемы гостей в доме княгини Барятинской довольно скоро завершились. Склонная к перемене мест Екатерина Петровна в 1790 г. продает эту усадьбу и уезжает в Париж, где ее супруг – князь Иван Сергеевич Барятинский – состоял в должности российского посла.

Участок и особняк дворцового типа на набережной Мойки, 96, купил вице-адмирал российского флота принца Карл-Генрих Насау Зиген.

Екатерина Петровна Барятинская

Жизнь этого флотоводца богата неравнозначными и любопытными событиями. В историю российского флота включены его самые блестящие победы и наиболее трагическое поражение – гибель отечественного галерного флота.

Карл-Генрих-Николай-Оттон Нассау-Зиген родился 5 января 1745 г. в родовом замке бабушки во Франции. Его отец, принц Максимилиан Нассау-Зиген, принадлежал к католической ветви нассаунского дома, но по какой-то причине его признали незаконным. Но после его смерти Карлу был оставлен титул принца, признанный парижским парламентом.

Юный принц пользовался покровительством французского двора и в возрасте пятнадцати лет уже доблестно сражался в звании ротмистра драгунского полка в последнюю кампанию Семилетней войны. По разрешению французского короля Карл сопровождал первую кругосветную национальную научную экспедицию на фрегате «Будэз».

Все тяготы морского кругосветного плавания принц стойко переносил наравне с участниками экспедиции и командой корабля. Вернувшись в Париж, он становится героем столичных салонов. После получения воинского звания полковника принц Нассау-Зиген продолжил военную службу в рядах французской гвардии и был известен как лихой бретер, избежавший даже легких ранений в своих многочисленных дуэльных поединках.

В голове Карла рождались самые невероятные планы военных операций по захвату отдельных иностранных территорий и присоединению их к Франции. Он даже организовал особый «нассаунский легион», во главе которого попытался овладеть английским островом Джерси в проливе Ла-Манш, но его решительно остановила эскадра адмирала Эшборнета. Униженный и разочарованный неудачей, обремененный долгами, принц Нассау-Зиген становится волонтером испанского короля, ведущего войну с Англией за Гибралтар, командуя плавучими артиллерийскими батареями. В первом же сражении его судно подожгли английские каленые ядра. В артиллерийской дуэли принц до последнего момента командовал ответным обстрелом противника, и все же ему пришлось вместе с командой спасаться вплавь. В награду за стойкость в бою испанский король возвел его в титул гранда первого класса, а французский король присвоил принцу чин генерал-майора.

Обескураженный военной неудачей, Нассау-Зиген начинает путешествие по странам Европы. Живет в Вене, подолгу бывает в Польше, где знакомится с польскими магнатами и даже по просьбе польского короля берется в 1786 г. выполнить деликатную дипломатическую миссию – уладить конфликт между племянником Потемкина, графом К.И. Браницким, урожденным Энгельгардтом, и королем Станиславом-Августом. Карл встретился с Г.А. Потемкиным в Кременчуге и в дружеской беседе уговорил князя повлиять на племенника и, более того, получил от него обещание, что Браницкий впредь будет держаться стороны польского короля. Светлейшего князя очаровал энергичный и разумный принц, и в преддверии войны с Турцией Г.А. Потемкин даже предложил ему поступить на российскую службу и принять участие в подготовке войск к будущим военным действиям. Нассау-Зиген отправился с князем в поездку по Новороссии и активно помогал ему в приготовлении к приезду русской императрицы Екатерины II в Крым летом 1787 г.

Вероятно, мужественный офицер, включенный в ее свиту, понравился императрице, и зная, что принц уже имел боевой морской опыт, хотя и неудачный (атака Гибралтара с моря плавучими батареями), ее фаворит Потемкин назначил принца 26 марта 1788 г. командовать в чине контр-адмирала Лиманской гребной флотилией, с подчинением командующему русской армией А.В. Суворову, которому тоже тогда понравился энергичный француз. Предстояла совместная военная операция русской пехоты и гребной флотилии для взятия турецкой крепости Очаков, чтобы обеспечить безопасный выход из Днепровско-Бугского лимана русских кораблей, построенных на верфях Херсона.

Вице адмирал, принц Карл Генрих Нассау-Зиген