Он сделал паузу, словно давая собеседнице время вникнуть в его слова — слова, которые могли вызвать в ней страшнейшее негодование и неприятие.

— Управляющие действительно планировали вас выбросить, но отвечающие за казнь смотрители воспользовались случаем, чтобы изнасиловать вас. Они перетащили вас в свои каюты, а потом, когда вы вышли из крио-паралича, подвергли этому ужасному унижению. Между тем криптоделы проанализировали содержимое чаши с гармоническим нектаром и поняли, что вы преодолели испытание откровением — событие, какого ни разу не случалось за историю «Эль-Гуазера». Они побежали известить священников вирны и управителей. Все думали, что вы мертвы, но управляющему Квину пришла в голову идея: для очистки совести пойти и допросить ответственных за исполнение приговора смотрителей. Вот так он и нагрянул во время их грязных делишек… У судьбы порой странные повороты.

— Мне пришлось дорого заплатить за это чудесное избавление, — мрачно пробормотала Гэ.

— Я слышал, что ваши мучители понесли заслуженное наказание.

— Вид их голов и жалких органов на блюдах не принес мне облегчения…

Управляющий Жиль повернулся и бросил на Гэ, лежащую на койке, взгляд, в котором смешались неодобрительность с состраданием.

— Исполните пророчество Эль Гуазера, и вы обретете покой…

— Это тоже пророчество, управляющий Жиль?

— Простая интуиция, сестра Гэ. Прошу меня простить, если я оказался самонадеянным.

— Почему вы стали последователем Маа? Почему вы выступили против собственной касты?

Глаза управляющего Жиля внезапно затуманились, и она ему позавидовала — он все еще мог выразить свои эмоции слезами.

— Я, естественно, пошел по стопам своей матери, одной из первых учениц…

Он не удосужился дать ей никаких дальнейших разъяснений, но она догадалась, что за этими, казалось бы, незначащими словами скрывалась драма.

— Сейчас я должен покинуть вас, — добавил он. — О наших планах вас известят в свое время. Мы потеряли надежду снова увидеть вас живой и думали, что пророчество Эль Гуазера уже никогда не сбудется. Известие о вашем воскресении воодушевило нас, и, хотя наши враги превосходят нас численностью, оно придаст нам сил для победы.

— Последний вопрос, прежде чем вы уйдете: отчего мы дышим свободно в этом отсеке и задыхаемся в других?

— Управляющие и техники ввели нормирование кислорода, потому что боялись, что он у них закончится. Это… перераспределение дополнительно дало им тот выигрыш, что предотвращало любые волнения: при недостатке кислорода мозг и не помышляет о бунте. Мы обязательно выправим эту несправедливость перед боем: нам потребуются хорошо подпитанные кислородом бойцы!

Перед выходом он поклонился. Гэ задумалась и больше не обращала внимания на продолжающийся скрежет каменных осколков о фюзеляж и на сильные толчки, сотрясавшие караван судов.

«Эль-Гуазер» благополучно миновал пояс астероидов и вошел в ядро Солнечной системы, где, по словам одного астронома, сосредоточились планеты земной группы: Марс, Терра, Венера и Меркурий. Хранитель памяти объяснил, что эти имена обозначают богов древней цивилизации под названием Рим.

Вернулся управляющий Квин, чтобы повидаться с Гэ, и стал допекать ее сухими, жесткими расспросами, недвусмысленно обозначившими ужесточение ее положения и позиций верховенствующих каст по отношению к молодой женщине. Она ответила на это как могла, притворившись, что ей открылись аспекты откровения, которые до сих пор от нее ускользали. Она задавалась вопросом, не разгадали ли управляющие замысла последователей Маа или, что еще хуже, не подослали ли они к ней сами Жиля, чтобы добыть информацию о ее возможных соучастниках.

— У меня такое впечатление, что вы заводите нас в какой-то тупик, сестра Гэ, — буркнул Квин. — Иногда я сожалею, что пощадил вас.

— Иногда я сожалею, что была пощажена, — отрезала она.

— В конце концов, нет никаких доказательств, что крипта открыла вам что-то важное. Может быть, вам просто повезло с крепким телосложением и сопротивляемостью. Они вам помогли, помимо прочего, выжить после побоев от шестерых мужчин в расцвете сил!

Она закусила губу, чтобы не плюнуть ему в лицо. В случае, если Жиль не вел двойной игры, ей следовало послушаться его совета, торговаться до тех пор, пока ракетный поезд не ляжет на орбиту вокруг Земли.

— Вы поразительно адаптируетесь, сестра Гэ: больше не заходитесь в гневе от напоминаний о пытках.

— Гнев — дурной советчик…

Маленький человечек запустил руку под шляпу и энергично растер голову.

— Подумайте хорошенько, сестра Гэ: к чему вам придерживать информацию о вашем крипто-трансе?

— Вы упоминали о моем крепком телосложении…

— Что лучше выбрать? Сотрудничать и продолжать жить, или быть выброшенной в космос со своими секретами?

— Я рассказала вам все, что знаю. Память возвращается ко мне обрывками.

— Скоро мы будем в виду Земли. Возможно, взгляд на планету предков поможет вам собрать все обрывки…

Она одиноко сидела в каюте, когда впервые заметила Землю — крошечную голубоватую точку слева от золотого круга Солнца. Хоть рядом с ней не случилось астронома, чтобы подтвердить ее догадку, она знала, что не ошиблась, что кровь землянки ее не обманула. Гэ было решила уже, что смотрители убили в ней любые чувства, но достаточно было ей глянуть на мир своих предков, эту такую маленькую планетку — кусочек системы, расположившейся в дальнем рукаве Млечного Пути, — чтобы в ней возродились радость и ностальгия, чтобы она примирилась с собой, чтобы не оставалась больше холодным и мертвым камнем. Близость к Земле привела ее чуть ли не в экстаз; Гэ купалась в реке нежности, унесшей все ее страхи, все печали. До слез умиления не дошло, но она сама собой начала напевать вступительные такты гимна возвращения на родину.

Когда Земля заняла практически треть небесного свода, техники приступили к процедуре выхода на орбиту. Они отключили маневровые двигатели и скомандовали развернуться огромным тормозным щитам. Караван судов сотрясла гигантская судорога, все элементы конструкции заскрипели.

Затем пилоты сориентировали ракетный поезд так, чтобы он продолжал медленно двигаться и попал в захват притяжения планеты, вокруг которой вращалось множество металлических объектов, странные параболы которых породили у Гэ множество вопросов. Она внезапно осознала, что Земля, по всей вероятности, обитаема, и что возвращение изгнанников через сотню веков после отлета чревато возникновением новых неразрешимых проблем.

Вдали она различила бледно-желтый полумесяц, который, видимо, был четвертушкой Луны, этого спутника планеты и символа женщины, о котором говорила Маа. Она опять начала улавливать ментальные волны своих братьев и сестер, и снова погрузилась в это благодатное, целительное энергетическое море. Кто-то захотел с ней связаться, но она не пошла на контакт, зная, что за ней постоянно наблюдают смотрители, и опасаясь быть пойманной на заурядной беседе.