– Ох, вы спасли его! Спасибо!

Голос ее дрожал, и казалось, что она вот-вот расплачется, хотя в глазах не было ни слезинки. Она пригласила Флори присесть и позвала Долорес, чтобы та подала чай. Экономка появилась с табуретом в руках и раздосадованно махнула рукой, обнаружив, что чумазая гостья уже заняла кресло в кремовой обивке. Сама же госпожа натянуто улыбнулась спасительнице и ненадолго отлучилась к сыну.

Флори снова осталась одна и нервно заерзала на месте: ей следовало рассказать о произошедшем так, чтобы это звучало правдоподобно, но без лишних подробностей. Пока она размышляла, Долорес вернулась. С громким стуком сервиза она водрузила поднос на столик. Чтобы не молчать, Флори поинтересовалась, как поживает Лили, и экономка ответила, что девочка прекрасно себя чувствует без утомительных занятий по рисованию. Небрежная фраза задела, но Флори виду не подала, слушая о том, как новая гувернантка повела детей на городское представление. Долорес не преминула подчеркнуть, что у Клары хорошие манеры и безукоризненная репутация. Идеальный образ нарушал один недостаток: безответственность. Иначе как объяснить, что у нее на празднике украли ребенка, а она до сих пор не сообщила об этом.

– Видимо, Клара потеряла Бенджамина в толпе… – Долорес осуждающе покачала головой, а потом как бы невзначай добавила: – Не везет Прилсам с гувернантками, что за напасть.

От этих слов в груди стало горячо.

– Сложно найти человека, который умеет следить за детьми… или за своим языком. – Флори с вызовом взглянула на Долорес, едва сдерживаясь, чтобы не измазать белый форменный воротничок малиновым конфитюром, поданным к чаю. Возможно, она бы так и сделала, если бы в тот момент не вернулась госпожа Прилс.

– Итак, Флориана, – деловито сказала она и села напротив, – я бы хотела узнать все подробности. У меня есть немного времени, пока Бенджамина купают.

Госпожа Прилс дернула мизинцем, и Долорес тут же кинулась наливать чай. За годы экономку удалось выдрессировать так, что она понимала любой жест. Наполнив чашку хозяйки, Долорес поставила пузатый чайник на поднос, намекая, что прислуживать Флориане не намерена. Впрочем, та и не хотела угощаться. Несмотря на теплый прием госпожи Прилс, над ними по-прежнему витал призрак прошлого разговора, и Флори не собиралась болтать с ней за чаепитием, как с давней подругой.

– Это личная беседа, – вкрадчиво сказала Флори. Долорес поняла намек и, поджав губы, молча удалилась. Разделавшись с экономкой, Флори вернулась к сути разговора. По ее версии, она, обходя безлюди с проверкой, обнаружила двух пленников, но успела вывести только мальчика. Старший Прилс по-прежнему оставался у лютенов, судя по тому, что его супруга до сих пор пребывала в неведении. Флори не знала, удалось ли Бильяне освободить второго пленника и чем закончилась стычка в Ползущем доме. Возможно, ей следовало поторопиться и вызвать следящих, вместо того чтобы просиживать бархатное кресло.

– Мерзость какая. – Госпожа Прилс скривилась при упоминании безлюдя, а потом, точно слова доходили до нее с опозданием, добавила: – Вы говорили что-то о моем муже? Вы уверены, что там был он?

Вопрос застал Флори врасплох. Она ведь только слышала, как пленника называли Прилсом. Торнхайера Прилса ей доводилось встречать несколько раз. Он был почти вдвое старше своей супруги, всегда хмур и молчалив. Флори предпочитала с ним не сталкиваться и уж тем более не разглядывать. Допуская, что с похищением Прилса могла выйти путаница, она предложила спросить Бенджамина. Уж он-то наверняка узнал бы отца. Госпожа Прилс не оценила идеи, заявив, что ее сын слишком мал для таких вещей.

Их разговор прервался дверным звонком, и вскоре из холла появились двое следящих: один седовласый и кашляющий, другой моложавый и расплывшийся; а еще он шмыгал носом с частотой метронома. В дом Прилсов нагрянули две неприятные личности, которые будто бы переговаривались на своем простудном языке: шмыг-кхм-кхм-шмыг. Кашляющий первым обратил внимание на Флори.

– Это она, госпожа? – спросил он.

Хозяйка дома кивнула и добавила:

– Да, бывшая работница. Когда я ее уволила, она украла мои серьги, а потом похитила сына, но одумалась и вернула его, сочинив нелепую историю.

Флори застыла, шокированная не только ложью, но и резкой переменой в поведении. Пять минут назад госпожа Прилс любезно предлагала ей чай, а теперь обвиняла в преступлениях.

– Я ничего не крала, – твердо заявила Флори, стараясь сдержать дрожь в голосе.

– Вы не раз показали свое преступное лицо, милочка! – фыркнула Прилс. – Мне следовало тщательнее проверять ваше прошлое, чтобы не подвергать опасности семью.

Ее большие и стеклянные, точно у куклы, глаза окинули Флори презрительным взглядом, и стало очевидным, что госпоже Прилс известно о том случае с подменой бумаг. Напрасно Флори надеялась сохранить это в тайне. Пока она, застыв в оцепенении, сокрушалась о своем раскрытом прошлом, госпожа Прилс продолжала:

– Один раз я пожалела ее. Но там, где одно преступление сходит с рук, тут же замышляется другое…

– Я не крала вещи и уж тем более не похищала ребенка. Я его спасла! – отчаянно выкрикнула Флори. – Это подтвердит господин Прилс! Он был там и все видел. – Поняв, что сохранить все в тайне не удастся, она выпалила: – Лютены похитили его и притащили в Ползущий дом.

– Вы так настаиваете на вашей лжи? – Госпожа Прилс лукаво сверкнула глазами и позвала: – То-о-орн!

Звенящее эхо наполнило комнату и растворилось в напряженной тишине. Все ждали, что произойдет дальше. А дальше из глубины комнат в облаке табачного дыма выплыл полноватый мужчина с редкими тусклыми волосами, зачесанными назад. Теперь Флори была готова поклясться, что в Ползущем доме был именно он – Торнхайер Прилс.

– В чем дело? – в своей строгой манере спросил он. Зов супруги явно отвлек его от важного дела.

Следящий нервно кашлянул.

– Простите, господин… вас сегодня не похищали?

– Вы нездоровы? – с презрительной гримасой выдал он, чем напрочь отбил желание следящего задавать глупые вопросы. Затем Прилс повернулся к супруге: – Я же сказал, что занят.

Она сконфуженно промямлила что-то в ответ и задобрила слова натянутой улыбкой, которую Прилс уже не увидел, покинув гостиную. С его уходом следящие оживились и воспылали бравым энтузиазмом.

– Вы дали ложные показания, кхе-кхе, – заявил кашляющий растерянной Флориане. – Вам придется пойти с нами.

Возразить она не успела – шмыгающий подскочил к ней и одним отточенным движением скрутил руку, нацепив кандалы на запястье. Следящий не разменивался на любезности, делал все быстро и четко. Флори твердила, что ни в чем не виновата, просила выслушать ее и проверить Ползущий дом, чтобы убедиться: она не врет. Однако никто не проявил ни