Шрифт:
Закладка:
А я ведь был сейчас в воздухе, после прыжка-то вверх. Отличная цель, которая не может ничего сделать. Отвратительно. Ладно, придётся использовать то, что приберёг для третьего этажа. Активация заранее подготовленного коктейля заставила поёжиться от неприятного зуда, который разлился по кровеносной системе. Меднаниты и химия. Максимальная доза, которая должна была мгновенно заживить все повреждения, если они появятся. Я заранее вывел на панель умений этот макрос (прим.авт.: макрос — ранее записанный порядок умений или команд, вплоть до применения зелий и подбора выпавшего с монстров лута), так как сфокусировать взгляд на нём и активировать банально быстрее, чем приказать Эдди даже мыслью сделать подобное.
Восприятие реальности в такие моменты меняется у меня уже само собой, без всякой химии. Как будто всё вокруг происходит слишком медленно. Я медленно падаю, рассматривая сгустки плазмы, которые летят в меня. Красиво летят, почти все двухцветные такие. То есть бронебойный. Чтоб уж наверняка. А ещё я успеваю заметить, как вокруг меня возникает тонкий пузырь ярко-оранжевого света. Как глаза Ренсиса, обернувшегося в мою сторону и махнувшего своей когтистой лапой. Ну, сейчас-то я его глаз не вижу, шлем со сплошной личиной мешает. Но я-то помню, какие у него глаза во время применения магии. Ух ты, как удивительно! И даже немного восхитительно. Сами прикиньте: сгустки двухцветной плазмы расплёскиваются огнём по поверхности тонкого оранжевого пузыря. Не все, конечно. Тут мне опять повезло, пять или шесть выстрелов проходят выше меня и поставленной Ренсисом защиты. А вот то, что пузырь щита лопается после двенадцатого или пятнадцатого попадания — очень плохо. Мне бы ещё немного, я бы успел упасть и уйти перекатом практически с полной полоской брони. А так — не получится. Потому что в следующий миг я уже чувствую, как десяток оставшихся выстрелов врезается в меня.
И вот тут моё восприятие вновь становится обычным. Да уж. Мозг просчитал, что я остался жив — и успокоился. Халявщик он у меня, ой какой халявщик. Я приземлился, почувствовал, что не смогу удержать равновесие и тут же ушёл в перекат, к центру зала. К нашим бедным хилам. Что по итогам? Брони на торсе нет, левая нога без защиты на бедре. Остальные части доспеха держатся на честном слове. По ходу успеваю заметить, как третья полоска под ником Ренсиса, обозначающая энергию, уменьшилась процента на два. Чтоб его, два процента от всего его запаса энергии сожрал один щит! Учитывая то, что у него нет возможности восполнить эту энергию тут — это много. Очень. Понятия не имею, кстати, почему он её здесь пополнить не может. В своё время Ренсис просто поставил меня перед фактом, что медитация в космосе запас энергии не восстанавливает. Ну, чтобы я от него чудес в рейде не ждал. А то привыкнем, расслабимся, а он вместо того, чтобы на боссе максимум дамага влить, раньше всю ману растрынькает на какие-то банальные щиты.
— Смена стратегии, — протараторил я, буквально вваливаясь в центр построения. — Лось, Соболь. Каждый выбирает жертву на своей стороне, все остальные бьют по ассисту. Если уж даже роботы решились на бурст, то нам нужно просто уничтожить их быстрее. Кстати, Ренсис, спасибо. Я твой должник теперь.
— Сочтёмся после рейда, — довольно промурлыкал ракшас.
Ну, после — так после. Сейчас важно другое.
* * *
— Танька! Ну какого! — возмутился я, увидев, как последний из оставшихся роботов разворачивает ствол своих пушек-рук левее меня. — Сказал же, по сигналу!
Стрелять в этого железного доходягу, чтобы переагрить и спасти глупую красотку было сейчас бесполезно. Нет, стрелять я всё равно буду, но не сейчас, а сразу после выстрела Семёрки. Танька, от чьего доспеха осталась только нагрудная броня и шлем, да и то, с показателями в красном секторе, приняла спаренный выстрел робота-танка на многострадальное правое бедро и рухнула кулем на пол, вскрикнув от боли в почти оторванной конечности. Я же стиснул зубы и, вновь войдя в экстрим-режим, спокойно сказал:
— Пли.
Семёрка выстрелила первой, через мгновение из-за моей спины прозвучал двойной выстрел АлаКи и Дима. А вот теперь, через пару мгновений, когда точно стало понятно, что робот обернулся ко мне нужной дыркой в своей броне, выстрелил я. Двойным. Быстрым. Бронебойным. Любимым и самым точным из всех. А, чтоб тебя, робот от выстрела Дима пошатнулся, я не попал в нужную дыру. О! Робот выровнялся, можно повторить. Сейчас!
— Сдохни ты уже, — выпуская двойной выстрел в последнего робота-танка, равнодушно сказал я.
Взрыв внутри пробитой грудной бронепластины робота был ответом на моё пожелание. Я опустил стволы своих пистолетов и наконец-то с облегчением выдохнул. Был бы один — свалился бы на пол и полчаса разглядывал потолок, не шевелясь. А так… Надо было подумать о тех, кому хуже, чем мне.
— Гляди-ка, послушался тебя, — хмыкнула Семёрка, опуская ствол своей штурмовой винтовки.
— Ага, наконец-то понял, что сопротивляться обаянию нашего лидера рейда бесполезно, — прощебетала Ника Флай, сползая по стене на пол.
Раз шутит — то уже хорошо. Я развернулся к нашей группе калек в обносках, забившейся в правый ближний ко входу угол и оценил обстановку на глаз. Руби заращивает плечо Соболю, Сапфир выводит из комы Тима, Агата исцеляет Нонейма, а Ник Пирогов уже подбежал к Таньке, на ходу доставая из рюкзака дополнительные обоймы меднанитов. Сер Бров уже почти здоров, хоть и без брони, также, как и Лора Кора. Лось, Лаки и Шадди — всё ещё в коме, над ними по три моих меддрона постоянно кружат.
Ну, можно сказать, справились. Не то, чтобы идеально — но неплохо. Никто не умер, что вообще великолепно. Но это не наша заслуга, а Ренсиса. Свой подвиг с защитным пузырём он проворачивал раз десять, наверное. Если не больше. Опустошил свой резерв на двадцать процентов минимум. А ведь впереди ещё главный босс и его свита.
