Джучибер погрузился в состояние блаженной неги. Сильные, не похожие на женские, пальцы разминали мышцы, снимали накопившуюся усталость. Иногда, когда женщина склонялась к его распростёртому телу, твёрдые соски грудей касались кожи, вызывая непонятные желания. Возбуждённый присутствием женщины, Джучибер хотел было подняться, но её руки удержали его на месте. Женщина что-то сказала ему своим грудным голосом, но он не понял. Всё, что ему оставалось – это просто лежать. Он скосил глаза на то место, где лежал Кендаг и увидел, что тайгет не шевелится, принимая всё как должное.

Джучибер расслаблено лежал на каменной скамье. Почему-то вспомнилась Нейва. Её горячий страстный шёпот и жаркие объятия. Ему показалось, что всё это происходило с ним когда-то очень давно. Словно в какой-то другой жизни.

Крепкие руки заставили его перевернуться на спину. Женщина склонилась над ним, разминая плечи, руки и грудь. Потом, повернувшись к нему спиной, принялась за ноги, начав со ступней. Дойдя до бедер, она лукаво улыбнулась и легонько шлёпнула его по самому соромному месту.

Джучибер почувствовал, как по телу прошла волна жара и в висках застучала кровь. Дыхание участилось. Он схватил женщину обеими руками и притянул к себе. Ченжерка не сопротивлялась. Наоборот, сорвав с себя набедренную повязку, она уселась на него сверху, слегка придерживая его, чтобы он лежал на спине. Её движения были плавными и ритмичными, а чувственные губы касались его лица. Она коротко постанывала от восторга. От охватившего его блаженства у него ослабли ноги. До этого времени, Джучибер даже не подозревал, что любовь женщины может быть такой жгучей и захватывающей всё без остатка.

Они некоторое время, тяжко дыша, лежали друг на друге, пока, наконец, утомлённая любовными ласками женщина плавно не соскользнула с него. Она встала, и слегка пошатываясь, направилась к бадье с водой.

– Эй, ты, я вижу, в порядке? – раздался хриплый голос Кендага.

Джучибер, повернув к нему голову, только усмехнулся в ответ. Женщина, что была с тайгетом начала что-то быстро говорить, показывая то на Джучибера, то на свою подругу. Кендаг, выслушав ченжерку, расхохотался.

– Эта девица, говорит, что это нечестно, что ты достался только её подружке. Она предлагает нам поменяться местами, за это с нас возьмут только половину положенной платы. Ха-ха! Клянусь мудростью Мизирта, слушай, коттер, похоже, твои необычные глаза завораживают женщин. Ну, так как согласен?

Джучибер не знал, что сказать. Он только недоумённо пожал плечами. Ченжерка, что была с тайгетом, решила всё сама, направившись к Джучиберу, а её подруга отправилась ублажать Кендага. Прошёл ещё целый час, прежде чем, расставшись с обеими услужливыми девицами, и ополоснувшись, они оделись и вышли в предбанник. Пора было возвращаться.

Глава 10

Кендаг с Джучибером вернулись в караван-сарай к условленному времени. Первым делом тайгет доложился Юешэ о том, что они прибыли, и купец милостиво покивал ему. В последнее время он находился в хорошем расположении духа. Если не сказать в отличном. По только что произведённым купцом подсчётам все затраты на столь дальнее и опасное путешествие покрывались самое малое пятикратной прибылью. Потому-то лёгким взмахом руки он отпустил их в распоряжение Фархада, и тайгет с Джучибером удалились.

– Я вижу, что вы не только смывали с себя дорожную пыль,– подмигнул им один из караванщиков, показывая на следы, оставшиеся на шее тайгета от страстных поцелуев женщин.

– Они крепкие мужи и могучие воины, раз держатся на ногах,– добродушно усмехнулся Фархад, разглядывая тайгета и коттера.– Иные, так утомятся опосля похода на местных девок, что едва могут ползти…

Кендаг, потирая шею, только рассмеялся в ответ. Это шутливое подзуживание напомнило о тех временах, когда он был наёмником в имперских войсках. Он покосился на коттера, который стоял с невозмутимым видом. Хвала Мизирту, кажется, он ничего не понял из сказанных замечаний. Кендаг знал, что степняки не очень-то хорошо переносят такие шутки.

На дворе кашевары готовили ужин, каждый для своих караванщиков. Из котлов, где булькало варево, тянуло сытным запахом пищи. Возле открытых очагов собирались охранники, погонщики и прочие другие. Торговцы и их приказчики пользовались услугами повара караван-сарая. На ужин каждый получил миску гороховой каши с бараниной, половину лепёшки и кусок сыра. Те, у кого не было своей посуды, ели прямо из котла. За это они должны были вымыть и вычистить его, чтобы потом в нём смогли приготовить чай.

Оба друга ели из одной большой деревянной миски, «позаимствованной» тайгетом у одного разини из соседнего каравана. Как-никак, а питаться горячим всё-таки надо. Кендаг не стал заострять на этом внимания молодого коттера, который был очень удивлён оборотистостью своего спутника. Тайгет знал, что тот, руководствуясь своими дикарскими понятиями чести, вполне мог отказаться есть из краденой посудины.

После ужина Кендаг вместе с Фархадом отправился посмотреть одного из погонщиков, который два дня назад упал с лошади и сильно расшибся. С просьбой помочь в лечении к нему обратился Фархад, участие которого в этом деле объяснялось тем, что пострадавший приходился ему земляком. Они оба были из Ауранбада.

Джучибер, в ожидании возвращения Кендага, занялся изготовлением кистеня из плети, которую ему накануне раздобыл тайгет. Он уже давно решил обзавестись этим оружием, которым владел ещё лучше, чем палашом или саблей.

Солнце постепенно клонилось к закату. Сумерки наступали в этих местах очень быстро и по земле поползли длинные тени. Ночь проглатывала последний солнечный луч и тут же закрывала необъятные просторы окружающей город равнины тьмой, щедро рассыпая на небе пригоршни сверкающих звёзд.

Не доверяя каменной громаде караван-сарая, Джучибер улёгся спать на дворе под открытым небом. Коттер завернулся в плащ Кендага, который остался внутри, вместе с остальными караванщиками