остров. И не обращал бы внимания на холод. «Мы должны оставаться немного холодными». Оставайтесь холодными и продолжайте дышать. Это был его способ победить смерть. Вдохни. Выдохни.

Папа ослаблял Мамину хватку, один за другим разжимал ее пальцы. «Позволь накрыть тебя. Я подоткну одеяла так плотно, что ты никогда не выпадешь, даже во время шторма Ионы», – говорил он.

Она так и умерла с плотно подоткнутыми одеялами. Время от времени Джо брал ее за руку и шептал ей слова Папы Миккеля.

– Просто продолжай дышать, Мама. Продолжай дышать.

Иногда, когда она была в сознании, она поджимала губы, чтобы он видел ее дыхание. Для Джо это выглядело будто воздушный поцелуй.

Мамина кожа за несколько дней до смерти казалась тоньше копировальной бумаги. Он должен был быть осторожен, даже если держал ее руку. Она выглядела такой хрупкой, словно могла разорваться пополам.

– Мама сегодня говорила со мной, – незадолго до конца сказала ему Бригита.

– Что она сказала?

Он сидел со своей сестрой в маленькой чайной комнатке хосписа. Они менялись местами. Бригите теперь было девятнадцать. Она могла водить. Она могла водить машину Мамы – хэтчбэк, который прошел весь путь до атлантического побережья Франции, и обратно. На ней она могла поехать в их маленький домик в Блэкхите и поспать там. Теперь была очередь Джо. Ждать неизбежного.

Стены чайной комнаты хосписа были украшены разноцветными отпечатками детских ладоней, каждый был помечен именем и датой. Настенная живопись была закончена лишь наполовину.

– Хотите добавить свои отпечатки на стену? – спросила однажды медсестра. – Отпечатки оставлены детьми наших гостей.

Они называют умирающих пациентов хосписа «гости». Как в загородном отеле.

Мама могла быть гостем, но Джо был уже не ребенок.

– Мама заставила меня пообещать быть сильной, – сказала Бригита. – Она говорила мне, что жизнь прекрасна. Она сказала мне наслаждаться своими разочарованиями и достижениями, потому что это сделает меня сильнее.

– Все это сказала Мама?

– Да.

– Она заставила дать обещание?

– Да.

– Это очень важно для Мамы, – сказал Джо.

– Она сказала мне влюбиться и никогда не отступать.

– Она так делала, как ты думаешь? С Папой?

– Я не знаю. Может быть нет. Она попросила меня наслаждаться каждым днем. «Нет ничего такого, от чего нельзя получить удовольствие», – так она говорила.

Джо задумался.

– Она не просила меня что-то пообещать, – тихо произнес он.

– Ох, она еще попросит. Она обязательно попросит.

Когда настала его очередь, Мама спала. В палате хосписа было очень тусклое освещение, настолько тусклое, что едва ли превышало яркость горения свечи. Любому было бы трудно бодрствовать в таком полумраке. Может, в этом и был смысл, отправлять умирающих пациентов спать, чтобы они могли просто перестать дышать. Джо тоже заснул на стуле с прямой спинкой. Когда он проснулся, голова Мамы была повернута, а глаза – открыты.

– Прости, Мама, – произнес он. – Я заснул.

Она что-то ему говорила.

– Что такое, Мама? – Он приблизился к ней. – Тебе нужна вода? Что-то еще?

Она качнула головой.

– Что ты пытаешься мне сказать, Мама? – Его лицо было очень близко, поэтому она буквально вдула слова в его ухо. Всего три слова. Последние слова, которые она произнесла в этом мире.

– Заставь меня гордиться, – сказала она.

– Я сделаю это, Мама. – Он сжал ее руку. – Я обещаю.

36

Она соединила точки

Джо оделся, поднялся по трапу и вышел на пристань. Он начал развязывать швартовые канаты. Было еще темно, дул легкий южный ветерок, скоро рассвет. «Идеально для плавания», – подумал он. Он наполнил легкие свежим воздухом Сент-Пирана, вспоминая то утро, когда он вышел из дома врача и сделал то же самое, чувствуя запах соленых брызг, рыбьей чешуи и мокрых веревок. «Сейчас самое подходящее время, чтобы уйти», – подумал он. Сейчас, в сумраке, с сиянием восходящего солнца, ждущего чуть ниже линии горизонта. Сейчас, пока все жители Сент-Пирана находятся в своих постелях.

Он некоторое время не замечал фигуру, сидевшую рядом и свесившую ноги с края причала.

– Кто здесь? – таинственная фигура заставила его подпрыгнуть.

– Просто еще один путник, который надеется на попутную поездку, – ответил голос. Женский голос.

– Кто это?

Женщина на причале поднималась на ноги.

– Еще одна посторонняя, – ответила она. Она подошла поближе к нему, и он рассмотрел ее лицо в серебряном свете от своей масляной лампы.

– Амината?

– Амината Чикелу, – поправила она, протягивая ему руку. – Разрешите взойти на борт? – Она была одета в джинсы с вышивкой и лыжную куртку, застегнутую под самую шею.

– Разумеется. – Он протянул руку, чтобы помочь ей, но она так неуверенно наклонилась к нему, что ему пришлось подхватить ее и перенести на палубу.

– Спасибо, – поблагодарила она, уверенно встав. – Я надеялась, что вы сможете взять меня с собой.

– С собой… Куда? – растерялся он.

– Куда угодно. – Она позволила себе сесть в одно из кресел в рубке. Затем, поймав его взгляд, повернулась к нему. – Может быть, вы ждали кого-то еще?

Джо качнул головой.

– Нет.

– Хорошо. Потому что я понимаю – вы пригласили ее, а она вас отвергла.

– Кто? – Но какой это был глупый вопрос. Джо грузно сел на противоположное место. – Кто вам это сказал? – Он поднял руку. – Нет. Все хорошо. Вам не нужно говорить об этом.

– Это Сент-Пиран, – пояснила она.

– Именно. – Он слабо вздохнул. – Это – Сент-Пиран.

– А мы – друзья.

– Я знаю.

Амината, казалось, наблюдает за его реакцией.

– Она принадлежит этому месту, Джо.

– Я знаю.

– Все они принадлежат этому месту. Каждый из них.

– Кроме меня, – мягко сказал он, и она пристально посмотрела на него.

– И меня, – добавила она.

– Я не думаю, что мы познакомились должным образом, – спустя какое-то время произнес он.

– Разве это имеет значение?

– Наверное, нет. Но вы были одной из тех, кто меня спас. На пляже. Я так и не поблагодарил вас.

– Ничего страшного. – Она махнула рукой. – Не я вас нашла. Это была Чарити.

– Все равно. Вы помогали нести меня…

– Это часть моей работы.

– Вы сделали мне искусственное дыхание…

– Это была я? Я не помню. – Ее глаза заблестели.

– Вы из Сенегала?

Она улыбнулась.

– Вы правы, – ответила она. – Вы знаете все, что вам нужно обо мне знать.

– Простите, – сказал он. – Я думаю, что это вышло некрасиво.

Она протянула руку и нежно коснулась его запястья.

– Вовсе нет, – произнесла она. Амината смотрела на портовую стену за его плечом. Или, наверное, ее взгляд был устремлен в дальнюю точку океана. – Мой отец из Сенегала, но мать – девушка из Корнуолла. Я – гибрид, как и вы.

– Гибрид… – повторил он.

– Или