Хотя, может, и нет.

На дверях не было замков. Джесс понял, что это его очень беспокоит. Он огляделся в поисках чего-нибудь, чем можно подпереть дверь, однако ничего не нашел.

Когда Джесс повернулся обратно, Морган молча подошла к нему и обняла. Она ничего не сказала, поэтому Джесс тоже промолчал, боясь разрушить хрупкое перемирие между ними. А потом Морган заплакала.

Джесс обнял ее покрепче, положив руки ей на плечи, точно пытаясь защитить. Ее печаль, словно буря, казалась болезненной и безнадежной Джессу, и рыдала она так долго, что он начал переживать, она потеряется в этой буре.

– Эй, – произнес он наконец. – Эй. Ты в безопасности, понимаешь? Морган!

– Нет, – сказала она и дернула за золотой ошейник у себя на шее. Дернула так сильно, что Джесс сам вздрогнул, увидев, как золото впивается в ее кожу. – Я здесь в ловушке, неужели ты не понимаешь? Конечно, не понимаешь. Все, что ты видишь, – это красивые цветочки и очаровательные комнаты, но это лишь обертка, скрывающая за собой гниль. Я уж лучше умру, чем стану одной из них, Джесс. И я не боюсь смерти!

Она не шутила, и это напугало Джесса. Он продолжал обнимать ее, не зная, насколько хрупок лед, на котором стоит.

– Ты не хочешь рассказать мне, что тебя так сильно пугает? – осторожно спросил он.

– Они… – Морган, кажется, хотела ответить, однако Джесс чувствовал ее неуверенность. Словно она не могла подобрать нужные слова. – Не уверена, что ты поймешь.

– Я попытаюсь.

– Они нас проверяют, – сказала она тогда и вздрогнула от воспоминаний. – Записывают наш месячный цикл. А когда считают, мы готовы зачать ребенка, то…

У Джесса сдавило горло, и обжигающе горячий гнев подкатил к глотке. Морган была права: для него это неизведанная территория. У него никогда не было сестер, а мать всегда в его жизни держалась на расстоянии. Джессу даже не с чем было сравнить подобную информацию.

– Они находят вам пару?

– Да. – Морган подняла на него глаза. – Когда я сбежала, чтобы встретиться с тобой, то пропустила день, когда у меня должна была быть процедура. Но, Джесс, я не смогу так же избежать этого теперь.

– Тогда ты можешь драться! – сказал ей Джесс. – Ты никогда не боялась драться!

– Я видела, что происходит, когда дерешься. Мою подругу… – Она сделала глубокий вдох, задержала дыхание, а потом выдохнула. – Прости, Джесс. Я не хотела… Я просто злюсь. И очень боюсь.

– Я не позволю с тобой что-либо сделать, – сказал он, что прозвучало глупо, и, судя по взгляду Морган – наполовину благодарному, наполовину сочувствующему, – она тоже понимала это.

– Не надо, – сказала она и положила ладонь ему на щеку. – Не надо. Просто скажи, что сейчас ты будешь со мной.

– Буду. Я здесь с тобой.

– Тогда поцелуй меня.

Джесс поцеловал ее и ощутил вкус слез на ее губах. Поцелуй вышел долгим и нежным, хотя и довольно страстным.

А потом Морган внезапно отстранилась от губ Джесса и прижалась к его лбу своим. Джесс внезапно снова вернулся в реальность и почувствовал буквально физическую боль, словно кто-то ударил его. Морган подняла голову и посмотрела Джессу прямо в глаза, и тогда стало еще хуже. Джесс замер. Подобное происходило не в первый раз: они находили друг друга, а потом их разлучали какие-то слова или действия. Джесс не хотел, чтобы это произошло теперь снова. Только не сейчас. Только не сегодня.

Джесс положил пальцы на ошейник скрывательницы, на эту жуткую и в то же самое время красивую вещь, и почувствовал тепло кончиками пальцев, словно окунул их в кровь. Может, ошейник нагрелся от тепла тела Морган, а может, это было что-то в золоте, Джесс не знал.

– Морган, – произнес он, – ты не обязана делать этот выбор. Не обязана выбирать меня или Железную башню. Не обязана… делать вид, что любишь меня, чтобы я помог тебе выбраться отсюда.

– Вот что ты обо мне думаешь? Что я таким образом пытаюсь тебя отблагодарить? – Она выглядела злой. Ее щеки покраснели, и теперь она отстранилась от него совсем, стоя со сжатыми в кулаки руками. – Я тебе себя продаю? Я думала, ты понимаешь меня, Джесс. Я думала, ты понимаешь, что я чувствую!

Джесс сложил на груди руки, моля ее успокоиться.

– Я лишь хочу сказать, что ты не обязана выбирать что-то, что тебе вовсе не нравится. Даже если я так хочу.

– Ты идиот! – Она схватила подушку с кровати и швырнула в него.

Джесс поймал подушку.

– Очевидно! – ответил он.

– Я не собираюсь с тобой спать просто для того, чтобы избежать участи оказаться в паре с кем-то в Железной башне, если об этом ты подумал!

После ее слов воцарилась звенящая тишина, и Джесс уставился на нее с широко распахнутыми глазами.

– А это бы сработало? – спросил у нее Джесс. – Если бы ты сказала, что предпочитаешь меня…

– Убирайся! – воскликнула она и схватила другую подушку.

– Морган, это моя комната…

– Убирайся!

Джесс был слишком зол, слишком обижен, и его гордость была слишком ущемлена, чтобы он стал спорить или извиняться.

Поэтому Джесс хлопнул дверью, выходя, и отправился к комнате Томаса.

Томас стоял в дверном проеме и, только взглянув на Джесса, все понял, сделав шаг в сторону, чтобы впустить друга.

– Предлагаю сыграть в шахматы, – сказал Томас. – В комнате есть игровая доска.

Это было лучшим решением проблем Джесса, какое он мог сейчас придумать.