деревьев, что ветер свистел в ушах, а ноги едва касались земли. Оглянувшись мельком назад, посмотрев на безмятежный ковёр мха, оставшегося на месте наших шагов, я удивилась, как быстро это место зализывало свои раны.

Но, прежде чем мы достигли пруда, лес успел вновь погрузиться в тишину, нарушаемую лишь присутствием даэвов. Неподалёку звучали голоса, тут и там виднелись фигуры – не мы одни бросились на звук в сторону водоёма. Где-то сбоку, словно насмехаясь, закаркала ворона, неведомо откуда взявшаяся здесь посреди ночи.

– Тварь ощутила угрозу? – предположила Айвен, хмурясь и поправляя меч на поясе, эфес которого даже ночью сверкал крупным инкрустированным в него сапфиром.

– Я тоже так считаю, – заметил Винсент. – Но ведь надо всё равно осмотреться?

– Мы будто что-то упускаем, – пробормотала под нос я и спустя мгновение, забывшись, вскинула голову, собираясь спросить у Морана, что он думает, и в следующее мгновение чётко понимая, что теневого рядом нет.

Застыв на секунду, сглотнула.

И что на меня нашло?

Накрыв задумчиво ладонью рот, подумала: «Всё же мы проводим вместе слишком много времени».

– Что ты имеешь в виду? – тем временем осведомилась Айвен.

– Наставник… Когда он говорил про это задание, то… – Я нахмурилась, вспоминая эмоции, которые ощутила днём. – Ему было весело. Цецилий будто воспринимал эту охоту как забаву.

– И Люций говорил, что, скорее всего, дело не в ревенантах! – Лицо Винсента просветлело.

– Но не стоит забывать, что награда достанется лишь двоим, – напомнила Айвен, хотя мне казалось, что в нашем отряде возможный приз волновал лишь меня.

Прежде чем раздалось ещё хоть слово, кто-то в лесу закричал. В этот раз это был вполне обычный крик – полный ужаса, страха и не лишённый истерических ноток. Ему чуть тише вторила чужая отборная брань. И последний голос узнавался легче – он принадлежал Коэну.

– Мне кажется, или кричит Рафаиль? – сомневаясь протянула Ларак, узнавая вопящего. Мне тоже показалось, что крик принадлежал Руньяну, но только, как и Айвен, я не была уверена наверняка.

Мы бросились на крик. Вся ночь превращалась в два куска полотна, наспех сшитого нитками. Одна часть посвящена покою, а вторая – спешке и тревоге.

Спустя чуть меньше минуты мы нашли теневых. Когда мы расходились, они, по своему обыкновению, вчетвером отправились в лес. И теперь же половина их отряда могла сгинуть в трясине – Коэн и Рафаиль. А Люций и Блез пытались их вытащить. Хватило лишь взгляда, чтобы понять истинный смысл происходящего.

Оба теневых дива угодили в ловушку не одновременно и не вместе – их разделяло несколько метров. Верёвка была лишь одна, и всё бы ничего, но Коэн, видимо, тонул быстрее, и его стали вытаскивать первым. Решение, казавшееся полностью верным, если бы на втором месте находился кто угодно, но не Рафаиль, боящийся замкнутых пространств. Стоило его телу чуть глубже опуститься в топь, а перспективе оказаться под землёй стать ближе, как стража накрыла паника, и он, напрочь лишившись здравого рассудка, пытался выбраться наружу самостоятельно, двигая руками и ногами, но вместо этого ещё глубже опускаясь в грязь. Ныне его туловище уже почти наполовину скрылось в трясине и грозило уйти в неё целиком – его затягивало слишком быстро, и чем больше погружался, тем стекляннее становился его взгляд, в котором плескался животный ужас. А Люций с Блезом стремительно тянули за верёвку, перекинутую через сук, пытаясь как можно скорее вытащить Коэна из трясины и броситься на помощь.

Винсент среагировал первый, по широкой дуге обходя топкое место, на ходу снимая с пояса верёвку и разматывая её. Мы с Айвен, не сговариваясь, направились следом. Но подходящей ветки поблизости не оказалось, сучья выглядели слишком тонкими, грозя не выдержать чужой вес, когда мы потянем Рафаиля наверх.

Наши взгляды с Люцием на мгновение встретились. Моран не улыбался, на его лбу виднелись капельки пота, кожа на ладонях из-за трения верёвки слегка покраснела.

– Рафаиль, – проговорила я, отводя взор и словно вместе со звуком своего голоса посылая следом свой дар. Усмирить панику. Прояснить разум. Убрать страх.

Словно раскалённые докрасна угли, что, яростно шипя, потухают из-за пролитой на них воды, гасли его чувства. Рафаиль перестал молотить руками по грязи. Винсент бросил ему верёвку и, убедившись, что теневой схватил другой её конец, обмотал по всей руке, словно завязывая узел, и потянул. Когда к нему присоединились я и Ларак, дело пошло ещё быстрее.

Прошло чуть меньше минуты, когда всё было кончено. Переведя дыхание, я почувствовала, как горит огнём кожа на ладонях – руки выглядели так же, как и у Люция.

Рафаиль же постепенно приходил в себя, лежа на твёрдом островке земли.

– Вы вовремя подоспели, – заявил спешно подошедший Блез, за ним находился Коэн, который, несмотря на то что побывал в схожей с Рафаилем ситуации, выглядел куда лучше, пусть с подола его мантии комьями и отваливалась грязь.

– Да уж, – кивнула Айвен.

Люций присел перед Руньяном, щёлкая пальцами перед его глазами.

– Эй, ты как? Жив? Всё нормально?

Прошло несколько секунд, прежде чем Рафаиль дёргано кивнул. Люций выдохнул:

– Ну и заставил ты нас попотеть, – заявил теневой, распрямляясь и упирая руки в бока.

– Он чуть не убил сам себя, – проговорила я. – Ситуация была бы не опасной, если бы не…

– Все закончилось. Ведёшь себя как самая умная, – фыркнул Коэн.

– Коэн… – Тон Люция был предупреждающим, взгляд – обеспокоенным.

– Разве я не прав? Почему она считает, что может кого-то обвинять?

Я на мгновение прикрыла глаза. По тому, как остывало лицо и холодило кожу от слабого ветерка, я поняла, что успела вспотеть. Они были предупреждены и готовы, но мелочь и просто стечение обстоятельств спровоцировали риск там, где его было быть не должно.

– Это не обвинение. Но надо понимать, насколько неконтролируемый страх может подставить. – Я глянула на Рафаиля, который смотрел на меня устало, но всё же с вниманием. – Тебя накрывает паника. Она полностью завладевает тобой. В прошлом году в подземной реке ты нас чуть не убил, сегодня чуть не погубил себя самого. – Помедлив, я добавила: – В следующий раз может больше не повезти. С этим страхом надо работать и пытаться взять хоть немного под контроль, – произнесла, разворачиваясь на пятке, которая сразу же утонула в мягком мху. – Ладно, мы пойдём.

«Может, мои слова были резки. Может, стоило высказаться позже», – думала я, слыша, как Айвен и Винсент, успев обменяться несколькими фразами с остальными, догоняют меня.

Ещё год назад я бы и не подумала о собственной чуткости. Когда дело касалось чужой жизни, нет места учтивости. И