Шрифт:
Закладка:
Мамай видит уже, что на поле сражения появились божиим повелением новые люди, что русские сыны, как звери лютые, рыщут по полю сражения, избивают татар, как овечьи стада. И сказал царь Мамай своим князьям по-татарски: «Побежим, братья, уже здесь нам не дождаться добра, хотя бы свои головы унести». И побежал царь Мамай сам девятый, как серый волк, в лукоморье, скрежеща зубами своими, плача и говоря татарским языком, вспоминая о своих союзниках. А князья и алпауты сказали: «Уже нам, братья, у себя дома не бывать, на своей отчине и дедине, а детей своих нам не видать, а жен своих не обнимать, а обнимать нам сырую землю, а целовать нам зеленую дубраву». Многие же русские сыны гнались за ними и вслед царю Мамаю, но не догнали его: уже кони их утомились, а сами они сильно устали. Руки русских сынов уже устали, не могли убивать татар, а мечи их и сабли притупились о головы татарские.
И вернулись русские сыны, и если какого татарина находили на другом берегу реки Непрядвы живым, его убивали. Это произошло по молитвам святых мучеников и страстотерпцев Бориса и Глеба.
Некто же, Фома Хацыбесов, разбойник, стоял на страже по поручению великого князя и увидел князя Владимира стоящего под знаменем. И Фома-разбойник быстро прискакал к нему под знамя, сам десятый с товарищами. И рад был князь Владимир своим людям, а из Владимирова войска ни один человек не остался под знаменем, все гнались за татарами.
Уже и день кончился, солнце заходило, затрубили во всех полках русских в трубы. Князь Владимир Андреевич стал на татарских костях под черным знаменем великого князя Дмитрия. Грозно видеть и жалостно смотреть на кровопролитие русских сынов; человеческие трупы, точно великие стога, наворочены, конь не может быстро через них перескочить, в крови по колено бродят, а реки три дня текли кровью.
Князь же Владимир не нашел брата своего, великого князя Дмитрия Ивановича, в полку, но только литовские князья приехали с боя. И начал князь Владимир и литовские князья плакать и биться о сырую землю и по полкам ездить, и велели трубить в трубы, собирая людей. И съехались по трубным звукам со всех сторон русские удальцы, распевая песни крестные, мученические, богородичные[665].
И собравшиеся люди не нашли в этот час великого князя Дмитрия Ивановича. И начал говорить князь Владимир: «Братья мои милые, князья и бояре, русские сыны и молодые люди. Кто видел или кто слышал государя Русской земли великого князя Дмитрия Ивановича, вождя и начальника?» И сказал ему первый самовидец, Юрка-сапожник: «Я видел его, государя, на третьем часу, сражался он железною палицею». И сказали литовские князья: «Мы думаем, что он жив среди трупов». Второй самовидец, Васюк Сухоборец: «Я его видел в четвертом часу, бился он крепко». Третий сказал Сенька Быков. «Я его видел в пятом часу, бился он крепко». Четвертый же сказал Гридя Хрулец: «Я его видел в шестом часу, бился он крепко с четырьмя татаринами». У князя Юрия был некто по имени Степан Новосел ьцов, тот сказал: «Я видел его в седьмом часу, крепко сражавшимся перед самым твоим выездом из дубравы, шел он пеший с побоища, тяжко раненный. И не мог ему помочь: тогда гнались за мною три татарина, я спасся от них милостью божьею. А на великого князя Дмитрия наезжали три татарина. Один из них был старый наездник, тот (великого князя копьем ранил; но думаю, что он жив, хотя и ранен от них». Услышав же то, князь Владимир Андреевич сказал: «Братья и друзья, если кто найдет живым государя Русской земли, брата моего, великого князя Дмитрия Ивановича, воистину тот будет у нас первым человеком и боярином в Москве».
И разошлись люди и разбрелись по всему побоищу в поисках победителя, великого князя. Одни нашли Михаила Бренка, убитого, в одежде и в шлеме великого князя. Другие нашли князя Семена Романовича белозерского и сочли его за великого князя Дмитрия, потому что вид его соответствовал великому князю. Двое же неких воинов пошли на правую сторону в дубраву, один именем Сабур, другой Григорий Холопищев, оба родом костромичи. Немного отъехали от места побоища и нашли великого князя, тяжко раненного, в тяжелом состоянии отдыхающего под срубленным березовым деревом. И увидели его и слезли со своих коней на землю, и поклонились ему: «Радуйся, государь Русской земли!»
Сабур же быстро возвратился и поведал князю Владимиру: «Государь наш, князь великий Дмитрий Иванович, в добром здравии и царствует вовеки». Услышав об этом, князь Владимир и все князья и воеводы возрадовались радостью великою и быстро приехали к государю Русской земли, и соскочили с коней, и поклонились ему говоря великому князю Дмитрию: «Радуйся, государь наш, князь великий, древний Ярослав, новый Александр, новый победитель наших врагов, князь великий Дмитрий Иванович. Эта победа тебе честь даровала и произошла от твоего старания и с божьей помощью». Князь же великий Дмитрий Иванович сказал: «Что мне расскажете?» И сказал князь Владимир: «Божьею милостью и молитвами пречистой богоматери к богу, и молитвами сродников наших, страстотерпцев и мучеников князей Бориса и Глеба, и святителя Русской земли Петра митрополита, и молением преподобного игумена Сергия, молитвами их побеждены враги наши, мы же спаслись».
Услышав это от брата своего, от князя Владимира, князь великий Дмитрий Иванович прослезился и сказал: «Братья мои милые, русские князья и воеводы сильные. Сей день, который сотворил господь, возрадуемся и возвеселимся в этот день». И вновь сказал: «Веселитесь, люди! Велик ты, господи, и чудны дела твои: вечером водворится плачь, а утром — радость». И вновь сказал: «Хвалю тебя, господи, боже мой, и почитаю имя твое святое, что не дал нас в погибель врагам нашим, и не похвалится над нами чужеземный народ, который замыслил против нас
