Однако волшебный Лондон довольно маленький, поэтому время от времени они неизбежно натыкались на проходимца. Гермиона старалась сводить общение к минимуму и не давать никаких надежд, пока Уикхэм не набрался наглости испытать свое очарование и пригласил ее на обед. Она категорически отказалась, невероятно разозлившись от такой дерзости. Он удивленно отступил и вежливо, но холодно попрощался с ней. В последующих встречах вел себя грубо и хамовато. Кажется, Уикхэм понял, что она настроена против него, и Грейнджер невольно задавалась вопросом, со сколькими людьми у него уже был подобный опыт.

Гермиона стряхнула мысли о Джеке Уикхэме и выбросила наполовину полный контейнер с едой в мусорное ведро, а потом рухнула на свою кровать, совсем не предвкушая еще одну ночь беспокойного сна. С тех пор, как она вернулась из Франции, ей не удавалось получить свои полноценные восемь часов непрерывного сна.

Она лежала без движения, невольно вспоминая другие, более сладкие ночи. Слеза скатилась на подушку, и Гермиона смахнула ее. Черт. Она была рада, что Гарри и Джинни нет дома, но оставаться одной в данный момент не сулило ничего хорошего. А раньше ей так нравилось проводить время в одиночестве…

Она забралась под одеяло, раздраженная собой. Коллега пригласила ее на книжную презентацию, и Гермиона уже решила, что пойдет. Возможно, ее ждет очередная неудачная попытка отвлечься, но она точно не выдержит еще одного такого вечера. Она погасила лампу и выдохнула в темноту.

oOo

Книжный магазин был освещен мягким светом свечей и масляных ламп. Гермиона глубоко вдохнула запах пергамента и расплавленного воска и почувствовала легкую вспышку радости в сердце. Она была на самом деле счастлива, что пришла на презентацию, даже после того, как ее подруга из «Волшебных артефактов» отказалась, заявив, что слишком устала после бессонной ночи со своим маленьким ребенком.

Пробравшись через ряды изящных стульев, Гермиона нашла свободное место впереди, где никому и никогда не хотелось садиться, и со вздохом плюхнулась. Она открыла свой экземпляр книги, которую представляли тем вечером, и скользнула взглядом по стихам и эссе. Автор — молодая ведьма, очень умная и веселая писательца, умеющая обращаться с рифмой. Гермионе не терпелось услышать, как та озвучит свою работу.

Она огляделась и, заметив, что аудитория состояла почти полностью из женщин, тихонько фыркнула про себя — ей следовало притащить с собой Гарри. Но в то же время она не хотела бы, чтобы его присутствие отвлекало от автора. Вот в чем опасность иметь всемирно известного лучшего друга.

Конечно, Гермионе тоже сложно было сохранить анонимность. Она заметила перешептывания и многозначительные взгляды, которые ей посылали, и два сиденья рядом с ней оставались пустыми, даже когда остальная часть магазина заполнилась слушателями. Грейнджер не возражала и вскоре увлеклась перечитыванием одного из сочинений. И это так ее захватило, что она слегка вздрогнула от удивления, когда услышала, что кто-то присел рядом. До Гермионы донесся знакомый нежный аромат, она подняла глаза и встретилась с голубым взглядом Дафны Гринграсс.

— Гермиона!

— Дафна!

Она обняла Дафну и заметила, что та не одна. Комнату как будто качнуло, когда Гермиона увидела, что на соседнем стуле сидела Жонкиль (нет, Жонни) и смотрела на нее с робкой улыбкой.

О Господи!.

Гермиона знала, что на ее лице наверняка отразилось потрясенное удивление (возможно, с примесью ужаса?), так что она быстро взяла себя в руки, маскируя свое волнение за потоком вопросов к Дафне о том, как та поживает и чем занималась с тех пор, как они виделись в последний раз.

Даф ответила со своим характерным спокойствием и повернулась влево. Время словно замедлилось, когда она представила Гермионе:

— Моя дорогая подруга, Жонкиль Эйвери.

Красивая темноволосая ведьма — да, вблизи она выглядела еще более изысканной — тепло улыбнулась и протянула ладонь.

— Жонни. Очень рада познакомиться.

Гермиона наблюдала, как ее собственная рука протянулась и пожала руку другой женщины, и слышала, как ее собственный голос бормотал вежливые слова. Ее мозг перешел в свободное падение, но она пыталась вести себя непринужденно и, заметив копию книги автора на коленях у Жонни, спросила, что они думают о писательнице. Несколько милостивых минут Гермионе не нужно было говорить, пока Дафна и Жонни нахваливали сборник, но вскоре тема исчерпала себя, и Гермиона в отчаянии подумала, не пора ли уже начинать чтение. Взглянула на часы. Еще пять минут.

— Да, этот стих на пятьдесят четвертой странице{?}[Стих можно прочитать в конце главы]… вот почему я сегодня затащила сюда Жонни, — закончила Дафна, нежно улыбаясь подруге.

Гермиона кивнула, отметив, что Жонни слегка скривилась от этого заявления. Она взглянула на Гермиону, и ее щеки залились слабым румянцем.

— У меня, можно сказать, не самые лучшие времена сейчас. Плохое расставание, — призналась Жонкиль, кратко кивнув.

Конечно, Гермиона помнила каждое слово из письма Драко, но не подала виду. Вот только страдание в глазах Жонни тронуло ее сердце. Перед ней сидела женщина, изнывающая от той же боли.

— Мне так жаль, — сказала она искренне.

Глаза Жонни заблестели, когда она снова кивнула. Вдруг в зале потускнел свет, и под бурные аплодисменты на сцену вышла автор книги.

Гермиона откинулась на спинку стула, чтобы слушать, хотя не могла удержаться от мыслей о девушке через два сиденья от нее. Та не была похожа на человека, который недавно трахал своего «друга с привилегиями». Нет, она выглядела как женщина с разбитым сердцем.

Гермионе это чувство было слишком хорошо знакомо.

Автор читала около тридцати минут, и ее ироничные слова о любви, и юморе, и утрате попали прямо в душу. Гермиона тяжело дышала, ее пульс бился учащенно. Когда она подумала, что ей, возможно, придется встать и уйти, в помещении зажегся свет, и был объявлен небольшой перерыв. Она взглянула на Даф и Жонни, но последняя быстро извинилась и вышла, ее лицо снова отражало все то, что чувствовала Гермиона.

Ведьмы тут и там собирались в тесные кучки, потягивая вино и оживленно болтая. Гермиона поговорила с Дафной несколько минут, но потом Даф заметила какую-то свою подругу на другом конце комнаты и помахала ей, сказав Грейнджер, что просто подойдет поздороваться.

— Пойдем, я познакомлю тебя, — предложила она, потянув Гермиону за руку, но та не могла даже представить себе попытку завязать светскую беседу в тот момент.

— Знаешь, я думаю, не стоит — пробормотала она. Дафна остановилась и обернулась, испытующе глядя на нее. — Я в порядке, просто почитаю тут, — Гермиона попыталась по-настоящему улыбнуться.

— Хорошо, — мягко сказала Дафна,