— Я пробуду тут несколько недель, занимаясь подготовкой нашего начальства к даче показаний на Холме, — сообщил Богарт. — На это время меня официально отстранили от оперативной работы.

— Значит, Хьюи нервничает?

— Что не сулит ничего хорошего.

— Это хорошо, раз они думают, что мы можем доказать обвинения в убийстве против них.

— Вам угрожали в номере мотеля, Декер. Эти люди отнюдь не валяют дурака.

— Согласен, но у нас пока нет доказательств.

— Может, у вас никогда их и не будет.

— Если сможем добраться до Роя Марса, то можем их получить.

— Наверное, он уже в стране, с которой у нас нет договора об экстрадиции.

— Шанс у нас еще есть.

— У вас куда больше шансов погибнуть. Я бы посоветовал вам залечь на дно и дать ситуации поостыть. Я не могу обеспечить вам никакой защиты. — Богарт проницательно вгляделся в Декера. — Но вы, конечно, моим советам не внемлете.

— Это вовсе не значит, что это плохой совет или что я не благодарен, — потому что совет хороший и я благодарен. Но нет, так поступить я не могу. Эти люди — убийцы. И должны за это ответить. Все просто.

— А если в процессе вы погибнете?

— Какому блюстителю порядка не приходится отвечать на этот вопрос ежедневно? Но они по-прежнему надевают форму и выходят за порог.

— Но вы больше не коп.

— В душе я по-прежнему коп.

— А Марс?

— Он решил, что нам по пути.

— Вы уверены, что это разумно?

— Он уже большой мальчик. Не в моих силах ему помешать. А вместе нам может быть безопаснее, чем порознь. Два старых костолома, прикрывающих друг друга.

— Теперь, когда нас сняли с дела, ваш первоначальный план отследить Макклеллана, если он попытается связаться с остальными, не сработает.

— Знаю. Придется взяться за это с другой стороны.

— И вы хотите, чтобы я подержал Джеймисон здесь?

— Был бы искренне благодарен. Ей о моих планах ничего не известно.

— Пока вы двое будете подставляться под удар? Очень смахивает на пятидесятые. Джеймисон как-то не похожа на дамочку в отчаянном положении.

— Нет, она не такая.

— Так что же?

— А то, что я хочу разыграть это таким образом. Джеймисон, несмотря на ее умение постоять за себя, — не коп.

— Как и Марс.

— А он покрепче, чем вы да я, вместе взятые. Я не могу сказать, что не чувствую себя увереннее, когда он рядом. Да к тому же здесь для него на карту поставлено куда больше, чем для кого-либо. И он твердо настроен участвовать в этом до конца.

— Мышцы против «стволов»? И кто тут, по-вашему, победит?

— Мышцы против мозгов? И кто тут, по-вашему, победит?

— Значит, у вас есть план?

— У меня есть план.

— Не потрудитесь поделиться, просто на случай, если что-нибудь не заладится?

— Не могу.

— Почему, черт возьми?

— Потому что это не вполне законно, а я не хочу навлечь на вас беду.

— Но хотя бы можете сказать, на чем он основан?

— Да. Он основан на произведенной замене.

— Что именно это значит? — с подозрением поглядел на него Богарт.

— Это значит именно это.

Глава 67

Все «три мушкетера» были в наличии.

Да притом на частном самолете.

Принадлежал он Дэнни Истленду, а вернее, компании, которую он построил главным образом благодаря правительственным оборонительным контактам. Раньше это были барашковые зажимы по тысяче долларов и шины по миллиону долларов за штуку. Теперь чаще выстреливало программное обеспечение и контрразведывательные платформы по миллиарду баксов разом.

Теперь, когда Истленд от пушек ушел в киберпространство, его самолет стал больше. Производственные затраты значительно снизились, а способность развести Дядюшку Сэма на бабки триллионами байтов бреда сивой кобылы существенно повысились.

Троица их дней рождений была разнесена всего на пару недель друг от друга, и все трое справили их уже больше семидесяти раз. Все они были суперзвездами в Кейне, тремя самыми видными гражданами, выходцами из маленького городка.

Истленд, мегакапиталист.

Хьюи, суперполитик.

Макклеллан, вечный коп.

Они были единственными пассажирами этого «G5». Двое пилотов находились в кабине за закрытой дверью.

Макклеллан налил напитки всем троим, сидящим кружком за полированным столом красного дерева на высоте тридцати семи тысяч футов.

Лица их увяли, тела поизносились. Каждый наслаждался преимуществами превосходного здравоохранения, так что впереди у них было лет по десять, а то и двадцать, но может статься, не столь уж и радужных. И они четко это понимали.

Молодые женщины еще ухлестывали за Истлендом, но исключительно из-за его богатства. Третья жена обошлась ему в достаточно кругленькую сумму, так что теперь он не испытывал особого желания пускаться в очередное официальное супружество. Теперь он сосредоточился исключительно на бизнесе, а когда нуждался в сексе, женщину предоставляли, оплачивали и отправляли. Дело было налажено. У него было трое детей от трех жен, и все трое доставляли только разочарования. Они выросли мажорами, потому что состояние он сколотил довольно рано. А внуков у него не было, потому что его никудышные дети не сподобились даже на это. В последнее время Истленд частенько ломал голову, кому же оставить свое состояние.

Турман Хьюи был вдовцом с тех пор, как жена, прожившая с ним сорок с лишним лет, прошлым летом проиграла сражение с раком груди. Теперь он находил утешение в своих четверых детях и двенадцати внуках, а заодно в одной влиятельной особе из округа Колумбия, недавно утратившей супруга после трех десятков лет совместной жизни. Однако заменить усопшую жену не мог никто. Без нее он чувствовал себя потерянным, зато заправлял мошной всей страны. Делать это становилось все труднее и труднее, поскольку с каждым выборным циклом в конгресс прибывало все больше людей, решительно настроенных скорее препятствовать, нежели править. Он мог бы покинуть Холм годы назад и заработать состояние в качестве лоббиста или консультанта, а его реальная работа сводилась бы лишь к телефонным звонкам, званым обедам и ужинам, а тяжести пусть ворочают молодые. Но не покинул, рассчитывая скончаться на ныне занимаемом посту, свято веря, что делает это во благо родной страны — единственного, что осталось у него на самом деле.

Роджер Макклеллан был одет в штатское. Он был беднейшим из компании, потому что должность копа в заштатном городке никогда особого дохода не приносит. Женщина, на которой он женился, разошлась с ним пятнадцать лет назад с формулировкой «непримиримые разногласия», присутствующей едва ли не в каждом нынешнем разводе. Если б его бывшая указала в документах о разводе многолетнее рукоприкладство, это более соответствовало бы истине. Та же