* * *

Рудаков взглянул на календарь. Чуть не опоздал. Он знал, где можно найти Асташкова. Один раз в неделю, а это было как раз сегодня, по традиции председатель ФСБ и его замы собирались в половине второго в столовой на Лубянке.

Она находилась на четвертом этаже, возле кабинета председателя.

Обедали они там по-простому, без разносолов. Асташков по старой памяти никогда не пропускал этих обедов.

"Съезжу-ка я, махну своим пенсионерским удостоверением. Авось нальют тарелку щей опальному ветерану".

Так он и сделал. Без пяти два Рудаков шагал по знакомому коридору старого здания Лубянки и поражался. Стены и потолки демонстрировали картину "Десять лет без ремонта", паркетные половицы скрипели, а местами просто отсутствовали. Что же, война есть война. Все средства родина отдавала на нужды видимого фронта. Невидимому перепадали лишь жалкие крохи.

В столовую он, разумеется, не пошел. Дождался вице-премьера сидя на подоконнике. Наконец из дверей столовой показался Асташков.

— Здорово, пенсионер. Яйца высиживаешь?

Вице-премьер явно отметил с бывшими соратниками приближение Нового года и был настроен оптимистично.

— Вас поджидаю.

— "Поджидаю" — это, брат, антисемитизм. Надо говорить "подъевреиваю". Что у тебя? Кстати, как обустроился на гражданке? Канарейкой не обзавелся?

— Некогда. Государственные дела за вас решаю.

Асташков нахмурился:

— Ну-ка давай в сторонку отойдем, а то у здешних подоконников акустика хорошая. Для любителей покурить и поболтать у окна. А еще лучше пошли в мою машину.

В машине Рудаков изложил бывшему начальнику общую картину задач и развития компьютерной сети Юнител в мире и России.

— И ты можешь это доказать? — сухо спросил Асташков.

— Вот документы. Вы знали полковника Тюрина?

— Он работал в моей комиссии.

— Результаты его работы не дошли до вас по одной простой причине — ваши непосредственные помощники по уши увязли в сети Вагнера.

Асташков заглянул в список заговорщиков.

— Хорошо. Полковника Спицына, Биркина, генерала Павлова и еще кое-кого я могу нейтрализовать. Но на сегодняшний день они фигуры второстепенные. Главные — Шнопак, Тоцкий и сам Вагнер — опасны тем, что блокируют президента. А без него проблему такого уровня не решить.

— Но ведь премьер-министр ваш друг и противник Вагнера, — напомнил Рудаков.

— На этом уровне и он бессилен, — развел руками Асташков. — Впрочем, я попробую пробиться к президенту с помощью премьера.

— Ничего не понимаю, — возмутился Рудаков. — Ведь речь идет о государственных интересах!

Асташков внимательно изучал распечатку тюринских документов. Он снисходительно взглянул на бывшего резидента.

— Государственные интересы — это интересы тех, кто может уверенно заявить: "Государство — это я"! А я уже сейчас навскидку вижу, что некоторые зарубежные счета, на которые уплыли деньги от внедрения Юнитела, принадлежат именно этим людям.

— Но Юнител внедрялся на деньги наркомафии! И теперь преступники свободно пользуются закрытыми линиями системы для отмывания денег. Руководит ими бывший сотрудник спецслужб, бывший глава охранного холдинга "РИФ", ныне шеф охраны "Ипсилонбанка" и его полновластный распорядитель.

Асташков заглянул в указанный документ и обомлел.

— Не может быть! Твой…

— Он, — кивнул Рудаков.

— Хорошо, — кивнул головой Асташков. — Я прямо сейчас еду к премьеру и поставлю вопрос ребром. Спасибо тебе и твоим ребятам.

— Их вытаскивать надо. Крюков у наших, ФСБшников. Хозяйку моей фирмы вообще похитили неизвестно кто. Несколько человек исчезли или убиты.

— Сделаем, что сможем, — заверил разведчика Асташков.

* * *

Спустя час Асташков сумел добраться до премьер-министра. Тот выглядел озабоченным.

Премьер был моложе Асташкова. В те времена, когда оба работали в разведке, начальником был Асташков. Теперь роли поменялись, но они продолжали поддерживать добрые, почти дружеские отношения.

— Если можно, Сергей Владимирович, покороче, — попросил премьер. У меня сегодня очень напряженный день.

— Постараюсь, — обиделся Асташков. — Но имейте в виду — завтрашнего дня может и не наступить. А точнее первого января двухтысячного года.

— Значит пара дней у нас есть. Давайте к делу. Вы по поводу решения вашей комиссии в пользу Юнитела?

— Так точно. Я только что узнал, что решение — фикция. После смерти генерала Лентулова и его зама полковника Тюрина комиссия целиком куплена Вагнером.

— Исключая вас, конечно?

— Разумеется, — Асташков приступил к изложению своего доклада.

Премьер внимательно слушал. Иногда переспрашивал:

— Получается, что больной умирает не от инфекции, а от принятого лекарства?

— Да. Мы хотели избежать возможной опасности "Компьютерной проблемы "Две тысячи", а вместо этого можем стать жертвами финансовой супермахинации. И здесь дефолтом не отделаемся. это будет крах всей финансовой системы. А возможно и не только финансовой. Ведь для ее прикрытия будут выведены из строя компьютеры морских, железнодорожных и авиалиний, космической связи. Для пущего эффекта будут, якобы самопроизвольно, запущены несколько баллистических ракет. Ничего страшного без сигнала из "ядерного чемоданчика президента" боеголовки все равно не взорвутся. Или все-таки взорвутся? Вагнеру на это наплевать. В Юнителе линию "самопроизвольного" пуска ракет курирует генерал Павлов, он же член государственной комиссии.

— Я все понимаю, — развел руками премьер, — но поделать ничего не могу. Мне нужно записываться на прием к президенту за неделю, а Шнопак и Тоцкий открывают его дверь ногой. Сам знаешь, Федор Иваныч, при нашем образе власти государственными делами заправляют царские холуи.

Как в старину — придворный конюх, придворный счетовод, придворный говночист. Вот и живем соответственно — не понос, так золотуха. Не Иван-дурак на троне, так семибоярщина.

— Тебя бы на трон, Володя, — пробормотал Асташков.

— Шутишь? Только этого мне не хватало, — премьер усмехнулся. — А что это за Крюков? Лет пятнадцать назад на первенстве правоохранительных органов по дзю-до я с ним в финале боролся. Занятный паренек был.

Любопытно было бы на него сейчас взглянуть.

— И кто выиграл?

— Он, мерзавец. С минимальным преимуществом. Но он мне понравился, хорошо боролся. Говоришь, наши коллеги запрессовать могут? Ладно разберемся. Вон, на ловца и зверь бежит.

В конце коридора показался Марат Тоцкий. Завидев премьера, он вдруг заметно побледнел, развернулся и едва не перешел на бег.

— Что это с ним? — удивленно спросил Асташков.

— Не знаю-не знаю, — прищурился премьер. — Видно не все ладно в королевстве Датском. Ну, до этого извращенца мы все равно не доберемся он в вершках числится, а по корешкам ударим. И как можно скорее. Спицына, Биркина, Павлова и этого, из "РИФа", надо брать, пока не поздно.

Что нахмурился, наставник?

— Да вот думаю — а ну как и впрямь поздно? — проворчал Асташков.

* * *

Полковник Спицын давно отвык бегать. Не по чину. Но сейчас он стыдливой трусцой пересек улицу и нырнул в черный "ауди" Биркина. Тот также забыл, когда последний раз сам сидел за рулем, но сегодня ему приходилось обходиться без шофера.

— Тебя не пасли? — спросил он полковника.