– Я вас разбудила? Простите.

– Ничего, – лениво улыбнувшись, Дэймос осторожно потянулся, но боли не последовало. – Неожиданно рад вас видеть.

Она улыбнулась. Оставив шитьё, девушка пересела на край кровати.

– Как вы себя чувствуете?

– На удивление хорошо. Ничего не болит, и голова не кружится.

С него сняли верхнюю одежду, оставив рубашку и брюки. Осторожно приподнявшись на локтях, он сел, чувствуя лёгкую слабость.

– Отлично, а то я опасалась, что Зэван перестарался, когда душил вас. Если честно, мне начинает казаться, что у него какая-то мания к удушению других.

Рассмеявшись, он решил не рассказывать девушке, какое именно удушение предпочитает Заклеймённый. Вместо этого спросил:

– Ну-с, для чего же вы разыграли этот спектакль, едва не стоивший мне жизни?

Вздохнув, она некоторое время молчала, собираясь с мыслями.

– Помните вечер, когда я пришла к вам в «Последний шанс», чтобы узнать, где похитители держат Ника?

– Да. Вам об этом рассказал Мур, – кивнул Дэймос. – Что он попросил взамен?

– Ничего, – качнула она головой и поморщилась. – Сказал, что это в залог нашей будущей дружбы. А потом стал часто попадаться на глаза. Стоило мне куда-то выйти, как он оказывался поблизости. Даже как-то жутко от этого стало.

– Хм, для слежки отправляют кого-то менее приметного и занятого.

– Я тоже об этом подумала. Но после он стал заговаривать со мной, да ещё и так нагло, словно мы давние друзья. Пытался льстить, высмеивал окружающих, – она нахмурилась, – рассказал совершенно отвратительную историю о том, как выбивали деньги из паренька, у которого из родственников только бабушка.

Возмущение Лисары было столь искренним, что, забывшись, она принялась жестикулировать. Видя, что она ждёт, когда Дэймос разделит её негодование, он спросил:

– Вы рассказали об этом кому-нибудь?

– Конечно! Руд нашёл паренька, и милиция взялась за расследование, но Муру удалось улизнуть.

Ох уж это академическое воспитание с их верой в справедливость.

– Потом он явился ко мне домой и стал рассказывать, как опасны Серые, особенно для кого-то вроде меня.

– Человека без связей и защиты?

– Наверное. Он плёл что-то про волков, что не выживают в одиночку. Я ему подыграла, и он рассказал, что нашёл покровителя в лице Далтон. Сказал, что, если я помогу разведке обезвредить вас, меня переведут в хирургическое отделение.

– Судя по тому, что устроила Далтон на репутационном совете, вы отказали.

Она вздохнула, привалившись к спинке кровати.

– Угу. У меня не было времени вас предупредить, пришлось импровизировать.

– Признаться, я удивлён, что вы выбрали явно слабейшую из сторон конфликта. Я кручусь между молотом и наковальней, пытаясь выжить, логичнее было бы примкнуть к Далтон и Академии.

– Далтон – это не Академия, – вдруг перебила его Лисара, с вызовом глядя в ответ. – Она не больше чем администратор, что пытается сломать устои Академии под свои нужды. Каким человеком вы бы ни были, вы не настолько отвратительны, как Далтон, что отдала Серым мою племянницу и целое крыло больницы для отвратительных экспериментов, а теперь пытается играть в благородство.

– Вас восстановили в должности? Чем отплатили за предательство?

Ей такая формулировка явно пришлась не по душе.

– Нет, но сняли обвинения. Тюльпанов, заведующий моргом, вступился за меня, и, возможно, меня не лишат работы.

– А что магистрат?

– Не желает видеть в своих рядах убийцу, – презрительно поморщилась она.

Отбросив одеяло, Дэймос спустил ноги на пол.

– Осторожно, – предостерегла его Лисара. – Я так и не поняла, был ли откат и какое действие он оказал на организм.

Поднявшись, он коснулся стены, ожидая, когда качнувшаяся комната встанет на место.

– Всё хорошо. Голова немного кружится, и есть слабость.

– Вы легко отделались, – она подала тапочки. – Как насчёт чая?

– Я бы сейчас съел лося целиком.

– Лося у нас нет, но есть сало. Отличный источник энергии, – улыбнулась Лисара. – Сама я сало не люблю, но когда иду надолго зимой в лес или после использования Таланта, то обязательно съедаю несколько кусочков.

Они вышли из комнаты. Девушка шла медленно, подстраиваясь под осторожные шаги Дэймоса, которого от голода сворачивало в бараний рог.

– К слову, я опять провела осмотр вашего организма, – осторожно начала она.

Остановившись на вершине лестницы, Дэймос вцепился в перила и кивнул, прося продолжить.

– В этот раз безумный Заклеймённый не пытался меня задушить, и я основательно проверила каждый маркер. Сломанные кости, срощенные ткани, всего этого так много, что я не сразу заметила, что не все эти изменения носят, как бы это сказать, вспомогательный характер. Зауженная аорта определённо вредит, но ваш организм самостоятельно устранил последствия чужого вмешательства. Так что будьте осторожны, семявыводящий канал почти сросся обратно, как бы не обзавестись внеплановыми детьми.

Не крути голод так сильно живот, Дэймос бы посмеялся.

– А что с дневниками? – осторожно спускаясь, спросил он.

– Дайте мне немного времени.

В этот раз сидели по-домашнему, на кухне. Айналис заняла столовую, стол и стулья из которой вынесли в гостиную, а на их место поставили небольшой столик и мольберт. Сидя спиной к кухне, она лёгкими мазками что-то писала.

– А вот если бы послушала меня и вышла замуж, то потеря работы не стала бы столь сильным ударом, – заметил Фиар.

Сидя у печи, он нагло поглядывал на Дэймоса, словно говоря: «смотри, я спас тебя, теперь ты мой должник!»

Дэймос взгляды мальчишки игнорировал. Варёная картошка на столе занимала всё его внимание. Помогали ей в этом соленые огурцы и квашеная капуста. На сковороде жарилась кровавая колбаса, а на соседнем столе под полотенцем отдыхал хлеб, недавно вынутый из духовки. Блестели идеально ровные брусочки копчёного сала, обложенные луком и чесноком, сводя с ума своим ароматом.

– Отстань, – вяло отмахнулась она. – У меня ещё есть деньги и подработки.

– Отличная идея. Ведь за эти «подработки» можно получить отправку в Самоцветные горы, особенно на фоне того, что произошло в Империи.

– Если бы кое-кто мне помог, – зло сощурив глаза, начала Лисара, но входная дверь хлопнула, и Айналис бросилась встречать гостя.

Румяный с мороза, Руд явился, размахивая пачкой писем.

Наконец все сели за стол. Дэймос больше ел, нежели участвовал в беседе. Использование Таланта истощает, и зверский голод вытеснял из головы все прочие мысли.