– Могла погибнуть не только ты, но и другие жители дома, – сказал Крячко, словно размышляя.

– Я навредила следствию. Ведь если в квартире что-то было, то они все уничтожили. Огнем. Я могла еще что-то найти, а пострадало имущество, пострадали улики. Могли пострадать люди, – ответила Хоуп, осознавая произошедшее. Значит, не все так плохо у нее в голове.

Никто ей ничего не ответил. Этого и не требовалось. Люди и в самом деле могли пострадать, в частности сама Хоуп тоже. И очень повезло, что не было соседей, что собственники квартир заказали очень дорогую и современную пожарную сигнализацию, которая сработала максимально быстро, что невероятно быстро приехала служба спасения, что они были недалеко, а значит, преступники не смогли добить Хоуп. Иначе бы все кончилось очень плохо.

И кстати, откуда Орлов узнал?

– Ваш начальник сказал, что за домом установлена слежка, – отозвалась Хоуп. Ну конечно.

– Ай, – произнесла Хоуп, когда Дарья подошла к ней со шприцем и тронула ее за локоть.

– Простите, мне нужно взять у вас кровь на анализ. Нужно проверить состав крови, не вводили ли вам какое-нибудь вещество, а если ввели, то почему оно подействовало так быстро или не подействовало совсем.

Эксперт Главка была уверена в том, что Хоуп пытались убить, скорее всего введя какое-то вещество, чтобы она была в отключке на момент начала пожара.

– Потому что я была наркоманкой. И у меня замедленная реакция на наркотики. Серхио на самом деле уехал из-за меня. Все эти предыдущие истории тоже были. Просто… Поймите. Он уехал, защищая меня, и умер. И я не могла просто так рассказать вам все. Потому что думала, что предаю его. И потому что, как я уже говорила, это дело нашей полиции. И ее я тоже предам, если расскажу, – безжизненным голосом сказала Хоуп.

– Так, – именно в этот момент раздался знакомый голос за спиной у напарников.

А вот это уже был большой сюрприз, потому что генерал Орлов очень не любил покидать свой кабинет вот так, выезжая на место преступления. Но, видимо, Петр Николаевич уже немного подустал от того, что в одном деле уже столько покушений и большая часть была на его сыщиков, что решил лично приехать на место и посмотреть, как обстоит дело. Пяти минут ему хватило, чтобы понять, что к чему и что будет гораздо безопаснее для всех, если Хоуп будет под присмотром.

– Поехали в Главк. И невесту нашу берите с собой.

В Главке они были через сорок минут. За все это время Хоуп не сказала ни слова, молчала, смотрела перед собой и реагировала с легким опозданием на одну-две фразы, когда к ней обращались.

– Она права, – с восторгом, понятным только эксперту-криминалисту, искренне увлеченному своим делом, сказала Дарья. – Если Хоуп в самом деле была наркоманкой, то введенное ей наркотическое вещество могло подействовать не сразу или быстро прекратить свое действие. Нужно искать наркотики или их аналоги у нее в крови. Но пока я вообще не вижу никаких следов того, что ей что-то вкололи.

– В кабинет, – прекратил все разговоры в коридоре Петр Николаевич. По его взгляду Верочка поняла, что им понадобится очень много кофе.

Они прошли наверх, и только за закрытыми дверьми его кабинета Хоуп «включилась».

– Я была наркоманкой со школы. Очень много опасных лет. Серхио пытался меня спасти. Мы ругались, я проклинала его. Потом мы снова сходились. Мы были вместе как одно целое. Такое целое сложно разорвать, на каком бы большом расстоянии мы ни были. И вот однажды я попала в очень плохую историю. Наркотики реализовывались через одну из клиник. Я разрешила это сама. Нет, я богата. Я могла купить дозу в любое время. Но они были слишком плохими. Я думала, что смогу… сделать чище, безопаснее. Вернее, меня в этом убедили. Очень грамотно обрабатывали, чтобы я начала на базе своей клиники разрабатывать новое вещество. Дело кончилось тем, что я попала в лечебницу и отсидела год. Дело замяли, вы понимаете, как это делается. Но замяли, потому что Серхио стал работать на правительство и выполнять их поручения. Ставкой и платой за это была моя свобода, мое имя и то, что я могу заниматься спокойно своими делами. Но теперь уже в государственной, пусть и очень богатой клинике.

Глупо будет говорить, но на тот момент я думала, что на меня сильно давят. Нужно говорить правильно, двигаться правильно, оправдать надежды семьи, как все эти… наследники иностранных капиталов из кино. Звучит как очень-очень глупое оправдание. Сейчас я это понимаю. Но наркотическая эйфория накрыла меня с головой. Я верила, что смогу сделать лекарство от всех болезней. Наркотик, у которого не будет таких плохих последствий. Это было скорее из области снов, но мне говорили, что это возможно, что я талантлива, что смогу, что в меня верят. Та история закончилась. Повторюсь: я лежала в клинике. Отсидела пусть маленький, но срок. Серхио взял на себя очень большую часть этого наказания. И уехал. Поэтому я знаю, что с этой Алисой у него ничего не было. Мы были частями друг друга. И с кем бы он там ни делил обед и, может быть, даже постель, мы все равно были частями друг друга. Да, я понимаю, что он мог изменять мне с ней, но после всего того, что он сделал ради меня, Серхио имел право ненавидеть меня. И имел право на все. – Хоуп смогла справиться с эмоциями, не заплакала, а стала просто пить свой кофе так, как если бы он был лекарством от всех болезней.

– В общем, получается, что у нас ничего нет, кроме выгоревшей квартиры и чуть было не погибшей Хоуп. – Орлов тактично обошел тему признания Хоуп и одновременно прервал поток ее покаяний.

– Это может быть тем следом? Из Кубы? Кто-то, кто связан с наркомафией? – продолжил генерал, хотя, как и Гуров с Крячко, он был уверен, что дело не в наркомафии. След вел к Алисе и компании.

Гуров, правда, тем временем просматривал записи с видеокамер на мониторе Петра Николаевича. Генерал решил максимально держать руку на пульсе. Мало кому понравится, что его сотрудники под угрозой. И управление превращается в какой-то бедлам или проходной двор. Еще и эта кубинка свалилась на голову со своим темным прошлым. И теперь сгоревшая квартира. Что будет дальше? В здании Главка окажется подпольное казино?

– Как интересно, – пробормотал себе под нос Лев. – А вот у нас и нашелся еще один преступник.

Он развернул монитор и показал запись с камеры наблюдения.

– Смотрите. Эта камера, старая. Она была установлена до того, как провели новую систему видеонаблюдения, мне рассказала