– А мы сами не можем наведаться туда, потому что они находятся где-нибудь в Аргентине?

– Нет. Саратов, Франция, Финляндия. Там были, скажем так, друзья наших друзей, которые решили нам помочь и наведались по указанным адресочкам. Но, увы, в тот момент в квартире уже было чисто, а электричество выключено. В маленьком уютном городе Турку на улице, ты не поверишь, Ленина, в доме номер четыре даже чайник не успел остыть.

– То есть они все же на пару шагов впереди нас, – подытожил Лев, подходя к машине, где уже ждал его Паша, читая очередную толстую книгу.

– Они скорее наблюдают за тем, как мы делаем свои шаги. Но это отличная, удобная позиция, – отозвалась Лариса Даниловна. Кажется, ей тоже пришла в голову мысль, что можно неплохо поохотиться. И в самом деле, попытаться поймать участников банды на живца.

– Можно запустить какой-нибудь слух. Например, что они все-таки взломали шифр Кубинца и что этим делом теперь будут заниматься они. Пусть попробуют…

– Даже не пробуйте, Романенко мне этого не простит. Делайте пока свою работу. Простите за грубость, – остановил горячую сотрудницу технических служб ФСБ Гуров.

Но на всякий случай Лев решил попробовать сначала сам. Пусть коллеги займутся технической стороной, а он по старинке. По улицам, с пистолетом. Путать следы и расставлять ловушки сыщики всегда умели очень хорошо.

Было бы время.

Еще одним подарком в этом расследовании была Хоуп. Девушка не просто хотела помочь следователям: кажется, она решила устроить вендетту. Говорят, правда, что кубинцы не строят долгих планов мести, а убивают сразу, но Хоуп горела желанием не просто помочь поймать тех, кто довел до смерти Серхио, а уничтожить их. Разрушить их планы, дело, а потом передать в руки правосудию. Она понимала, что вот это как раз будет для них самой жестокой местью. Но почему-то Гуров все равно ей не доверял. Она была похожа на человека-луковицу: слишком много слоев, которые кубинка не спешила снимать. Или снимала в самый неожиданный момент, доставая наружу факты, которые на самом деле уже давно пора было знать следствию.

Она и рассказала, почему Кубинцу нужно было так срочно покинуть родной остров на самом деле.

– Но сразу предупреждаю, понять это сложно, это дело семьи, и я не все могу вам рассказать, потому что это дело нашей полиции, – сказала она, когда они снова встретились в том самом кафе, где так часто работал Серхио. Это была идея Хоуп: она решила, что хочет быть на виду, чтобы Алиса как-то вышла на нее.

– Мы не имеем права использовать гражданских лиц в работе, – машинально сказал Лев. Конечно, с одной стороны, это была бы идеальная история для того, чтобы спровоцировать Алису и ее подельников. Но уже слишком много покушений, Хоуп – гражданка другой страны, да и что это такое, в конце концов? За кого она их принимает, если думает, что двое мужчин-следователей позволят женщине рисковать?

– Это шовинизм? Что за разговоры о том, что женщина не может справиться и ее нужно защищать? – возмутилась Хоуп.

– Это не шовинизм. Восхищен вашим русским и тем, что вы знаете это слово, Хоуп. В данном случае это простой расчет. Вы физически слабее и хуже подготовлены. К тому же, не зная реалий, можете наделать дел, которые потом придется расхлебывать нам, а значит, отвлекаться от расследования и тратить время не на то, – пояснил Гуров. Опять же, возможно, не очень вежливо, но очень точно.

Они снова сидели в зале у окна. В кафе были заняты еще два столика, Алисы не было среди посетителей, но Гуров, как и, наверное, Крячко с Хоуп, поймал себя на том, что между лопатками появилось странное свербящее чувство, что за ними следят. И от этого ощущения нужно избавляться как можно скорее.

Когда Хоуп, кипя от возмущения, ушла на квартиру к Серхио, чтобы закончить с его вещами, напарники еще на некоторое время остались в кафе.

– Итак, пока мы знаем троих. Это тот самый «француз», который преследовал тебя с Ириной, Алиса и еще один, кто, скорее всего, ими управляет и кто нанял киллера для Романенко, – начал разговор Стас, буквально загибая пальцы при подсчете подозреваемых.

Гуров покачал головой:

– Знаешь, вот бывает, что нет никаких доказательств, но ты готов поставить на это свою шляпу, если бы она у тебя была? Вот мне кажется, что наш неудачливый водила и есть главный.

– Почему? – Стас специально не стал спрашивать «почему ты так решил?», он давно и хорошо знал своего друга и напарника. Интуиция Льва давно, как шутил Крячко, могла бы работать в Главке на отдельной ставке.

– Он слишком… играл в простачка. Как будто прощупывал, насколько он может далеко зайти. Я много раз проигрывал в голове эту псевдопогоню, потом позвонил Ирине и взял у нее записи с видеорегистратора. Она прислала их утром. Так вот. Если их просмотреть в замедленной съемке, то видно, что пару раз он легко мог не попадаться нам на глаза. Она действительно очень хороший водитель. И он тоже. Но изображал плохого. А потом то, как он говорил, как двигался. Все было чересчур. Он слишком… старался, что ли. Не знаю, Стас, у меня нет никаких обратных доказательств того, что он не тот, кто нам нужен. Не подставной дурачок. Но я уверен, что я прав.

– Ну, значит, ты прав, – пожал плечами Крячко. – У нас тут все дело такое. Всё оказалось не тем, чем представлялось сначала. Сам Кубинец. Согласись, что ни ты, ни я не можем однозначно до конца сказать: а, собственно говоря, на кого он в самом деле работал? На ФСБ? На какой-то мифический международный комитет кибербезопасности? На преступников?

– На себя. Ты же понимаешь, что, скорее всего, он работал только на себя. Кстати, Хоуп так и не рассказала нам, почему он уехал с Кубы, прикрылась семейным делом и делом полиции. А это значит, что если удастся найти то, что оставил Серхио… А я уверен, что его настоящая работа скрыта. Может быть, он записал ее куда-то или отправил в эти… облака. – Лев специально немного утрировал, чтобы показать, насколько сильно он устал от всей этой компьютерной терминологии в этом деле. – Но если мы найдем его настоящую, не заказанную или навязанную работу, то мы поймем, за что и кто его убил.

Крячко кивнул:

– Эти покушения на самом деле мне не дают покоя. На тебя покушались дважды. На Романенко.

– Это разные люди, – почти мгновенно ответил Гуров.

Стас вопросительно приподнял брови, помешивая чай, в который он так и не насыпал