должен был ждать так долго. Я не думал, что вы на самом деле собираетесь выстрелить. Я не знал. Никто так не верил мне раньше. Я думал, что придется ждать всю жизнь, пока мне кто-нибудь по-настоящему поверит. Не ожидал, что это будете вы.

— Я тоже не думал, — сказал я. — Никому, никогда не доверял с детских лет. Что-то внутри меня сломалось. Ну и хорошо.

— Мистер Денис. — Он отошел назад и потянул носом воздух.

— Что такое?

— Там, что-то снаружи… Далеко и все же близко. Музыка, но не настоящая. Бледно-фиолетовые и ярко-желтые ленты звуков кружатся вокруг меня, исчезая. Это здесь, сейчас и вместе где-то далеко в будущем.

— Наступил твой час, Маро, твое место там. Ты им нужен, какой ты есть. И они нужны тебе. Ты должен довериться им.

— Я верю вам, мистер Денис. Если вы говорите, что так надо, я пойду.

— Так надо, я говорю это не из-за денег, ты знаешь. Я отдам их на нужды клиники. Того, что у меня есть, мне более чем достаточно. Я уйду от дел. Это последнее задание, которое я выполню для них.

— Вы уж придумайте, что сказать доктору Ландмиеру, моему старику и Делии.

— Ладно.

Я назвал ему номер телефона спецслужбы, пусть сообщит, что готов к отъезду. Ему скажут, где ждать, и пришлют за ним человека.

Он взял мою руку и стиснул ее.

— Мистер Денис, я думаю, вам будет интересно узнать. Эта музыка… Я вижу и чувствую… Вы были правы. Это оттуда, от них. Это намек на то, зачем я им нужен.

— Меня радует то, что ты говоришь, Маро, мне от этого лучше.

— До свидания, мистер Денис.

— До свидания.

Я подождал, пока закроется наружная дверь, снял полотенце с лица, сел на край кровати и нащупал в кармане зажигалку.

Щелкнул ею и поднес к лицу. Ощутил сухой жар и почувствовал едкий запах сожженных волос.

Я опалил себе брови. Да, я ослеп. Я лег на спину и откуда-то в комнату вплыли звуки музыки.

Мне показалось, что на какое-то мгновенье я вижу ее, как Маро — бледно-фиолетовые и ярко-желтые ленты звука вьются вокруг меня, растворяясь в воздухе. Потом видение исчезло, и я услышал приглушенные звуки мелодии, мелодии, которую слышал всегда…

Но теперь она звучала в полном мраке…