Я впервые увидел Маро, когда его дразнили трое мальчишек.

— Сумасшедший Маро! — кричали они нараспев. — Сумасшедший Маро!

Маро заметил, что я наблюдаю за ним, а может быть, — меня ведь предупредили, — он это почуял, или услышал, или ощутил, или все сразу. Мне говорили, что Маро распознает цвета за пределами видимого глазом спектра с такой же легкостью, с какой мы отличаем розовое от голубого на детском платьице. Он слышал радиоволны высокой частоты так же отчетливо, как собачий лай.

И хотя документы суда по делам несовершеннолетних свидетельствовали, что он с девятилетнего возраста привлекался к суду за мелкие кражи и буйное поведение, Маро был нужен в 2752 году для работы, которая оказалась не под силу ни одному живому существу, рожденному до или после него.

Я долго не мог найти Маро, но, увидев его своими глазами, я понял, что это тот человек, который нужен там.

Отделавшись от своих мучителей, глубоко засунув руки в карманы залатанных линялых штанов, он ленивой походкой направился через улицу к тому месту, где стоял я.

Он оглядел меня снизу доверху и настороженно повел головой, как птица или собака, услышавшая непонятный звук.

— Вам холодно?

— Нет, — ответил я. — Мне не холодно.

Он прищелкнул пальцами.

— Не считайте меня дураком, мистер. Вы все врете. Вы хотите заработать на мне. Вы холодный, глубокий и неровный. Вы шершавый и гладкий, как стертая наждачная бумага. Дайте доллар.

— С какой стати?

— Мне нужны деньги. Если дадите, то уйдете отсюда целехоньким. Если нет…

Он пожал плечами, как бы намекая на безнадежность моего положения.

— Почему тебя называют сумасшедшим, Маро?

Он опустил глаза, и его веки задрожали.

— Потому, что так оно и есть. Отчего же еще?.. Вы пахнете зеленым и бумагой — как деньги. Теперь это будет стоить вам два доллара.

— Почему ты думаешь, что я дам тебе деньги, которых ты не заработал?

Когда он поднял голову, я увидел вместо глаз одни белки, отчетливо выделявшиеся на фоне черных век.

Он стоял, раскачиваясь взад и вперед, как бы прислушиваясь к какому-то ритму внутри себя, прищелкивая пальцами в такт ему. Потом перестал покачиваться и спросил, нахмурясь.

— Вы полицейский?

— Нет, — ответил я. — Юрист.

Я вытащил из жилета свою визитную карточку и дал ему.

— Как видишь, там написано: «Юджин…»

— Я умею читать, — огрызнулся он и медленно прочитал:

— «Юджин X. Денис… адвокат». — Он внимательно посмотрел на меня, затем положил карточку себе в карман.

— Так чего же вы хотите от меня?

— Ну… приходи ко мне в контору, мы поговорим с глазу на глаз.

— Мы можем поговорить и здесь.

— Ну что ж, если ты так хочешь… У меня есть клиенты, которые знают о тебе, о твоих выдающихся способностях, и они поручили мне тебя разыскать и сообщить об одном очень важном деле. Ты надолго уедешь отсюда, и…

Он наблюдал за мной с интересом, а затем, прежде чем я успел сообразить, чего он хочет, схватил меня за руку. Я попытался вырваться.

— Что ты делаешь?

Он засмеялся и хлопнул себя по бедру большой рукой.

— Вы до смерти напуганы. Вы боитесь, что я вас ударю. — В его глазах появилось что-то жестокое. — И правильно, бойтесь. Вот сейчас я выбью вам пару зубов, так что они влетят вам в глотку.

— Ну что ты? — сказал я, пытаясь вырваться. — Ты не думай, я не хочу обмануть тебя. Это очень хорошая возможность. Ты можешь довериться мне…

Не успел я увернуться, как он резко вытянул левую руку и зажал ею мой рот. Затем коленкой ударил меня в живот.

Согнувшись вдвое, я упал на мостовую, задыхаясь от боли, пытаясь судорожно глотнуть воздух.

— Ты, дурачок. Я пришел помочь тебе.

Он стоял надо мной и смотрел на меня сверху вниз. Затем поморщился, как будто почувствовал вкус крови, которая тонкой струйкой стекала из угла моего рта.

Тут, должно быть, он заметил уголком глаза, или услышал, или почувствовал кончиками своих длинных пальцев приближение «голубых мундиров»..

— Вот черт, — вздохнул он, — опять фараоны.

Он вытянулся в струнку, как испуганный олень, попавший в яркие лучи прожекторов.

— Подожди, Маро! — закричал я. — Не уходи. Я не буду жаловаться полиции.

Но он уже умчался.

— На визитной карточке есть мой адрес! Я жду тебя. Это очень важно! — крикнул я ему вдогонку.

Он оглянулся на бегу, и я отчетливо увидел его широкую насмешливую улыбку. Я боялся только одного: что он ко мне не придет. Он может решить, что я приготовил для него ловушку. Около двух месяцев я потратил на то, чтобы его разыскать, — и меньше чем за полчаса испортил все дело, спугнув его. Моя ошибка состояла в том, что я не смог подавить в себе страх.

С теми, кто попадался мне раньше, было легче. Они не задавали каверзных вопросов, и им не приходилось объяснять, что я ничего не знаю о времени, месте или работе, которая их ожидает. Но Маро был умным юношей, хотя и необузданного нрава. Сумеет ли он осознать, что эту жизнь и общество, где он не прижился, необходимо поменять? Как заставить его довериться мне?

На третью ночь меня разбудил стук в окно. Я протянул было руку к ящику ночного столика, где лежал пистолет, но передумал.

Маро почувствует опасность так же, как он почувствовал мой страх, и это разозлит его. Ему нельзя лгать. Я должен доказать, что доверяю ему, или все пропало. Я открыл окно, не включая света.

— Заходи, Маро. Здесь никого нет. Я ждал тебя.

Он перемахнул через подоконник и бесшумно ступил на пол. Теперь я мог разглядеть его вблизи. Высокий, мускулистый, волосы коротко острижены. Ногти сбиты до живого мяса. Он тревожно вздрагивал в ожидании, когда я заговорю. Я приступил к делу.

— Я понимаю тебя, Маро. Я знаю, кто ты, и принимаю тебя таким, какой ты есть. Тебя боятся и ненавидят потому, что не могут тебя понять, вот почему тебе приходится прятаться и притворяться.

Он засмеялся и плюхнулся в кресло.

— Я ошибаюсь?

— Настолько, что от этого смердит. Будь вы на моем месте — и вы бы прятались. Я это чувствую по вашему запаху. Вы боитесь даже собственной тени. Неужели вы до сих пор не поняли, что я могу это чувствовать? Вы смотрите, но не видите меня, мистер Денис, Вы притворяетесь. А я не выношу, когда мне не доверяют. У меня все переворачивается внутри,