Шрифт:
Закладка:
Юсуф и шел, когда к нему бросилась бешеная девица.
— Так… вот это у вас что? А почем? Идите сюда…
Майя бесцеремонно дернула санторинца к подруге. Ярина смотрела без интереса, ровно до того момента, как…
Ну, не зря Хасан на подручных ругался.
У Каэтаны маленькая сумочка-клатч выпала. Юсуф ее подобрал — подручным-то не до того было, они ковер с девушкой несли, он тяжелый. Сам Хасан тоже нести не будет — не положено. А вот Юсуф…
И подобрал, и под одежду сунул… и сейчас она просто выпала наружу.
Ярина изменилась в лице.
Сумочку Каэтаны она могла узнать из тысячи! Из трех тысяч!
Ладно-ладно, она не завидовала. Но… ей тоже хотелось. Вот именно такую, из серого атласа, с новомодной застежечкой, с серебряной цепочкой (подарок раэна Мора, то есть — образец). А пришлось уезжать из столицы, не купив. Мама обещала прислать, но это ж когда еще будет?
И сейчас вот эта сумочка валяется под ногами у какого-то санторинца?
Ярина и раздумывать не стала, кинулась пантерой, смела Юсуфа и затолкала в проем между двумя палатками. Майя едва успела подхватить падающий на землю поднос со сладостями.
— Яри!
— Сумку подбери, — рыкнула кузина так, что пара бродячих собак из прохода аж вылетела. Быстрее любых драконов.
Майя подхватила и сумку. И уставилась на нее, только начиная соображать.
— Каэтана?
— Именно, — гадюкой прошипела Ярина. — А ну говори, сволочь!!!
* * *Конечно, в первую секунду Юсуф растерялся. А потом…
А что эти две бабы могут ему сделать?
Вот просто — что⁉ Это ж женщина, существо по определению слабое и хрупкое. Слабее мужчины… наверное.
При виде разъяренной Ярины как-то о слабости не думалось. Зато коленки дрожали, мелко, но отчетливо. Женщина так сверкала глазами, что страшно становилось.
— Где Каэтана? Почему у тебя ее сумочка?
Если бы Юсуф сообразил, что он не в Санторине, если бы начал кричать, мол, обижают честного лотошника, причитать, взывать к народной справедливости… время бы он выиграл, и неплохо так, но он же мужчина!
Санторинец!
А потому…
— Убери руки, женщина! Как ты смеешь повышать голос рядом с мужчиной⁈
Подобных заявлений Ярина и рядом терпеть не собиралась. Никогда.
Бац!
Пинок вышел просто идеальный. Целилась бы — не попала б лучше. Юсуф упал в пыль, как подкошенный — больно же, когда со всей дури, да по ноге, да по косточке носком сапога. А сапожки у Ярины жесткие, из толстой надежной кожи.
— Аууууу!
Вот этот вой и привлек внимание…
— что тут происходит? Эсса Лонго?
— Эс Хавьер! — Ярина так обрадовалась преподавателю, как и мешку золота не обрадовалась бы. — помогите! У него сумочка Каэтаны!
* * *Эс Хавьер на ярмарке оказался не случайно. Ему нужно было прикупить кое-что в дом.
Конечно, столоваться он может в столовой. Одежда у него есть. Сбрую и прочее для дракона предоставляет Академия. Но…
Надо было прикупить несколько кувшинов дорогого вина — отдариться и Чавезу, и Ледесма. Это как минимум.
Надо было найти что-то для Каэтаны. Понятно, она не за подарок старалась, помогала ему, да и нет таких подарков, чтобы выразить всю благодарность. Это ведь она не дала ему сорваться в пропасть, в боль и вину, в тоску и печаль. Это она была рядом и поддерживала.
Если бы не она…
Как часто, когда человек сильный, мы проходим мимо? Да он же сильный! Он справится!
Только вот поддержка нужна даже самым сильным людям. А закаленный металл после какого-то момента попросту ломается. Мог бы сломаться эс Хавьер?
Мог.
Он и сам это отлично знал, и сломаться, и запить… ладно, Сварт не дал бы, но есть занозы, которое годами сидят в сердце, укорачивают жизнь, ломают и выворачивают душу.
Есть.
Каэтана позаботилась, чтобы он такими не обзавелся. И Хавьер был искренне благодарен.
Только вот что подарить-то?
Золото?
Она не примет. Золото дарится только внутри семьи, это понятно. Серебро эссе носить не по чину, если купить какие-нибудь нити из камней? Можно попробовать.
Одна нить, с драгоценными переливающимися опалами, ему даже понравилась. Хавьер приценился, купил ее и убрал в карман. Но… может, и что-то другое стоит посмотреть?
Как же это сложно — дарить девушкам подарки! Сколько лет он ничем таким не занимался?
Продажным женщинам хватало денег, а если он оказывался с кем-то в постели по своему желанию — там и цветов с пирожными за глаза. Тебе хорошо, мне хорошо, зачем еще что-то?
А тут вот…
Что подарить девушке, молодой, незамужней, красивой (красивой, и глупец тот, кто не видит звезд, сияющих в серых глазах!), подарить так, чтобы она поняла — Хавьер ей благодарен. И…
Не может он себе позволить никакого «и».
Права не имеет.
Но подарить что-то такое, чтобы лет через двадцать она взяла подарок в руки, и улыбнулась, и сказала: вы знаете, в моей жизни был такой человек…
Так — можно?
Хоть так остаться в ее жизни, если больше никак нельзя?
Да и домой возвращаться не хотелось. С подачи той же Каэтаны (Орландо сознался, она настояла и объяснила, что так лучше будет) все вещи Магали собрали, и о жене ничего не напоминало. А боль все равно царапала коготками.
Покусывала изнутри, свербела где-то под ложечкой.
Не хотелось ему домой возвращаться. А самое страшное, что Хавьер знал — почему.
Дом — это где тебя ждут, любят, где родные люди, где хоть одно сердце бьется от тревоги за тебя, где
