- Коней отпустим здесь, а сами пойдем в сторону Марода, а там к деревне, помнишь, где староста был, еще, с внучкой?

- Алат?

- Да, он самый, как там та деревня называлась, не помню, деревенские нас укроют, надеюсь. Переждем там с недельку, а потом в обход столицы на юг.

Спешились, отпустили коней, переложив оружие на себя, и поспешили по дороге, в сторону Марода. Идея, как мне кажется, отличная, староста нам должен за внучку, да и выбора особо-то и нет. Хотя, признаюсь, вот именно сейчас я понял, насколько устал от всего, хотелось просто лечь и не шевелится, прикинуться камнем. Болела спина, болели руки, слегка знобило. А как хотелось спать, не передать просто. Казалось, де Ларье даже не устала совсем, и это с учетом ранения, откуда в ней столько-сил-то?

Не знаю, сколько мы шли, но солнце уже было совсем высоко, когда наставница предложила сделать привал, отдохнуть и поспать, я за такое предложение, готов был ей в ноги упасть. Ушли с дороги, нашли какое-то поваленное дерево, где из наломанных веток сделали что-то вроде шалаша. Как только я коснулся мягких еловых лап, тревожный и долгожданный сон меня охватил, да так сильно, что чувство голода даже не дало о себе знать.

Глаза я открыл в уже знакомой комнате, передо мной на стуле, сплетенном из прутьев, сидела она – союзница. В этот раз на ней было строгое, темное платье, от чего она казалась старше, чем при прошлой встрече, девушка была явно чем-то обеспокоена.

- Де Нибб, тебе не стоит себя так нагружать, помрешь еще, не дай Создатель, и что нам тогда делать?

- Возникли некоторые проблемы. – Сухо ответил я, услышав такой строгий тон. И еще раз посмотрел на союзницу, невероятной красоты девушка, действительно, в который раз заметил это. А волосы, волосы ее мечта любой девушки, блестящие, крепкие, длинные, единственное, что портило такой красивый образ, – ее напряженное и даже, наверно, рассерженное лицо.

- Какие проблемы могли у тебя возникнуть, что ты так себя загнал? Ты же понимаешь, я беспокоюсь за тебя.

Девушка вскочила со стула и подошла ко мне вплотную, и уже совсем твердо сказала: - Никакие обстоятельства не стоят твоей жизни, насчет твоей наставницы хочу тебе сказать, если ты и думал о чем-то, то самое время.

- Почему?

- А поговори с ней, спроси о том, что беспокоит, да поймешь все сразу.

Я молча кивнул, моя союзница отошла, ее немного трясло, явно нервничает, затем обернулась и продолжила:

- Это пока все, потом еще поговорим, но ты запомни раз и навсегда, умереть ты всегда успеешь, надо успеть и пожить.

С этими словами все вокруг меня потемнело, и я пришел в себя в шалаше, в лесу. Очень странный и короткий разговор с союзницей, словно холодной водой облили, возле шалаша легонько потрескивал костер, вылез наружу, солнце почти село, оказывается, проспал весь день, даже и не заметил. Живот настойчиво дал понять, что о нем забывать не следует, к моему счастью, на костре, на странном вертеле из дерева жарилась белка. Рядом сидела де Ларье и рассматривала свой любимый нож, который она так боялась потерять.

- О, проснулся де Нибб, ужин почти готов, располагайся рядом.

- У вас красивый нож, госпожа де Ларье, откуда он?

- Когда-то давно я очень сильно любила, он, мой возлюбленный, подарил мне этот нож, на вечную память, я обещала его никогда не терять. Видишь, какая я сентиментальная?

Белка на вкус была вкуснее, чем все, что я ел до этого, правился с ней довольно быстро, словно ее и не было. Девушка же сидела задумчивая, словно какие-то мысли ее тревожили.

- Эмерик, а ты кагалит взял тогда, у егерей?

- Да, госпожа наставница.

- Откуда узнал, что его можно использовать?

Я тут даже несколько потерялся. Что ей ответить? Что неизвестная девушка из моих снов рассказала мне заклинание для кагалита? Или что? Аккуратно подбирая слова, ответил:

- В библиотеке Троакастера, когда ходил с куратором, увидел книги, там и прочитал, не знал, что получится, надежда была, только и всего. Взял, потому как мне он показался очень важным, только и всего.

- Знаешь, за столько лет, я так и не смогла выяснить, как его использовать. – С этими словами девушка достала из кармана пару зерен. -Я подобрала в замке, на полу, покажешь заклинание? Ну, потом, как поспокойнее будет.

- Конечно, госпожа.

Девушка убрала зерна назад в карман, поднялась и велела собираться, раз я уже доел. Снова двигались в ночь, по лесу, не жалеет она нас совсем, хотя, наверно, стоило уже и привыкнуть к такому. Шли вдоль дороги, но на саму старались не выходить, пару раз мимо нас проскакал армейский патруль, но на этот раз просто имперская пехота, мечники. Видимо, искали нас, фон Далхот все никак не успокоится.

Вот старик удивится, когда узнает, что в Троакастер кроме меня никто попасть уже не сможет. Интересно, как там Зела? Все ли с ней в порядке? Старик, очевидно, успел, но она же могла и пострадать.

С этими мыслями я и не заметил, как мы вышли к переправе на реке, место, где можно было перебраться через реку представляло собой небольшой домик хранителя переправы - паромщика, коротенький пирс и привязанный к нему плот. Возле входа в домик висел фонарь, что как-то по-особенному жутко светил в ночи.

- Де Нибб, деревня в нескольких милях за рекой, надо перебраться на ту сторону. Солдат не видно, может получиться договорится с паромщиком, пойдем. Будь внимателен, я все еще без магии.

С этими словами наставница потянула меня вперед, к дому паромщика.

- Хозяин, открывай! Нам надо на ту сторону! - Громко сказала девушка, постучав в дверь, внутри послышалась возня, хозяин не спал,

- Я по ночам на ту сторону не вожу!

- Так мы не обидим, серебром платим! – Нагло соврала наставница. Ага, рассчитываться с паромщиком она не собиралась. Откуда столько жестокости в такой милой даме?

- Сейчас выйду, обожди. – Ответил паромщик, а за дверью послышалась возня, неожиданно, прямо из темноты, словно тени, вышли пятеро солдат. Дверь дома открылась, к нам, на свет фонаря вышел человек, офицер, как я понял по форме, в звании, не ниже капитана. Парень среднего возраста, со шрамом на лице, в руках его был офицерский