Шрифт:
Закладка:
— Мне нужно хлебнуть кофе, — сказал Валентайн.
— Лучше всего пойти в «Синдбад», — посоветовал Портер.
Валентайн последовал за ним через зал блэкджека. Проходя мимо одного из столов, он остановился и принялся разглядывать девушку-дилера, пока она мешала карты, потом раздавала их играющим. Портер встал рядом с ним.
— Что-то не так?
— Она новенькая, да?
— Работает с прошлой недели, — пробормотал Портер. — Откуда ты знаешь?
— У нее своя карта красная девятка.
— Да не парь мне мозги.
— Спорим?
— С тобой? Ни за что.
— Тогда смотри.
Игроки за столом разыграли кон. Потом дилер перевернула свою карту. Это была девятка червей. Портер оттащил Валентайна от стола.
— Ну как, черт побери, ты догадался?
— Она подняла уголок, когда подкладывала ее под верхнюю карту, — объяснил Валентайн. — Неопытные дилеры этим грешат иногда. Мошенники называют это фронтальной загрузкой.
Портер выругался под нос. Каждый день по его казино шатались жулики, выискивая ошибки в игре зеленых дилеров, которые не выучили еще все правила. За каждую вовремя не решенную проблему он терял тысячи долларов, а иногда и больше.
— Я ее сейчас же выведу из зала, — сказал Портер.
Они встретились в «Синдбаде» через десять минут. Девушка в костюме наложницы подала им кофе в кружках, которые имели форму слонов. Сдув пар, Валентайн начал:
— Итак, расскажи мне, как «Бомбей» потерял шесть миллионов и при этом ты умудрился остаться на своем месте.
Портер пролил на себя кофе.
— Не смешно.
— А я и не говорю, что смешно.
Вытащив кипу бумажных салфеток из коробки, Портер вытер подбородок.
— Меня не выперли, потому что я не был виноват.
— Это как?
— Не знаю, заметил ли ты, но «Бомбей» изменился.
Валентайн заметил. Прохаживаясь по казино, он пару раз заблудился.
— Еще в ноябре Арчи запустил новую акцию, — рассказывал Портер. — Каждый клиент получает ведерко специальных монет, которые называются «фартовые деньги». Люди ставят их в игре и выигрывают призы.
Валентайн потягивал обжигающий кофе. За эти годы ему доводилось видеть немало сумасбродных акций в казино, а результат всегда был один и тот же: казино теряли деньги.
— И чья это была идея?
— Отряда «Стиляги». Они управляют отделом маркетинга. Сначала я подумал, что это глупая затея. Казино не должны разбазаривать свое добро. Но все получилось, видать, они соображают, что к чему.
— Что получилось?
— Люди стали воспринимать нас иначе.
— Ясно, — отозвался Валентайн.
Портер выхватил свой телефон. Через пять минут отряд «Стиляги» сидел в «Синдбаде». Брэнди оживленно рассказывала ему об акции. Вблизи она оказалась, как выражались парни его поколения, офигенно клевой: зеленые глаза соблазнительницы и мягкий, тягучий южный говор. Он поймал себя на том, что смотрит на нее чуть внимательнее, чем следовало бы.
— Девяносто восемь процентов людей, играющих в казино, проигрывают, — мурлыкала Брэнди. — Они отлично проводят время, но уходят домой с пустыми карманами. А идея фартовых денег в том, чтобы у них осталось ощущение, что они что-то выиграли.
— Изменить восприятие, — догадался Валентайн.
Она расплылась в улыбке, которая любого свела бы с ума.
— Вот именно. В прошлом октябре мы поставили в казино игровые автоматы, принимающие фартовые деньги. Пришлось сделать перестановку в зале, но в этом деле иногда стоит рискнуть, чтобы добиться успеха.
Сколько же ей лет? Тридцать два? А рассуждает так, словно уже лет сто в игорном бизнесе. Беседу подхватила Джиджи, красавица-блондинка.
— Фартовые монеты подходят только для этих автоматов, которые выдают выигрыш в двадцати процентах случаев. А призами служат остатки товара, которые мы покупаем в сети «Магазин на диване». Кое-что вообще даром получаем, такая это дрянь.
Все три захихикали. В их присутствии Валентайн ощущал себя словно на съемках ситкома[62]. Он тоже засмеялся, просто чтобы потрафить им.
— В автоматах «Фартовые деньги» есть и джек-пот, — продолжила Джиджи. — Это новенький автомобиль. «Дженерал моторс» даром отдала. Для рекламы.
Настала очередь Моник. Казалось, она только что качалась в спортзале и с ходу включилась в разговор.
— Но наши гости что-то выигрывают, и это главное. Они уходят домой счастливыми. Мы меняем для них ситуацию.
— А они рассказывают об этом друзьям, — подсказала Джиджи.
— И их друзья тоже приходят в «Бомбей», — закончила Брэнди.
Их слаженность была сверхъестественной. Акция по-прежнему выглядела сомнительно, но, в конце концов, что он вообще понимает? Менкен[63] как-то сказал, что никто еще не терял денег, недооценив вкус американской публики. Очень в духе Менкена.
У Брэнди зазвонил телефон. Она достала его из сумочки и открыла со щелчком.
— Да, Арчи.
— Где Джиджи и Моник? — заревел владелец казино.
— Со мной.
— Перерыв окончен! Тащите свои прелестные задницы сюда, на второй.
Брэнди бросила телефон в сумочку. Улыбки исчезли с лиц всех трех.
Они гуськом вышли из кофейни, оставив Валентайна недоумевать, почему современным женщинам нравится, когда с ними обращаются, как с девчонками. Если такое отношение и вызывало досаду, им прекрасно удавалось это скрывать.
— Так вот он какой, наш обвиняемый, — протянул Валентайн, стоя у сверкающего автомата «Фартовые деньги» высотой под два метра. Ручка блестела, как лазерный меч из «Звездных войн».
— Тише ты, — попросил Портер. — У нас клиент.
Женщина в спортивном костюме прыгнула на табурет и начала бросать монеты в прорезь и дергать за ручку. На вид в ней не было ничего примечательного, за исключением правой руки. Той, которой она дергала за ручку. Нечто среднее между ручищей Попая[64] и теннисиста Рода Лейвера.
— Хорошо проводите время? — поинтересовался Портер.
— А вы как думаете, — ответила женщина. — Я уже выиграла чистилку для апельсинов и электрический массажер для стоп.
— Спроси, сколько она проиграла за столом, — шепнул Валентайн на ухо Портеру.
— Может, заткнешься? — процедил Портер сквозь стиснутые зубы.
Даже удачно начавшаяся игра в конце концов обернется проигрышем. Вскоре у женщины кончились монеты, и она ушла. Сев на ее табурет, Портер ткнул пальцем в потолок.
— Видишь это небесное око, вон ту камеру? Раньше она отслеживала один стол блэкджека. Когда поставили автоматы «Фартовые деньги», пришлось все тут переустроить. Теперь камера наблюдает за двумя столами.
Это называлось «двойное дежурство» и в игорном бизнесе осуждалось.
— Дай угадаю, — подхватил Валентайн. — Это как раз те столы, на которых вас обдирал Европеец.
Портер кивнул.
— Откуда-то он узнал, что на этих столах камеры двойного дежурства.
