Шрифт:
Закладка:
Лена приметила раскрытую тетрадь на одном из столиков.
“Хочу к маме!”
Эта надпись ни о чем не говорила. Любой, кто здесь находился, желал бы вернуться к маме.
Девочка вздрогнула, услышав за спиной издевательский смешок. Судорожно завертела головой, пытаясь отыскать его причину. Но игровая, как, впрочем, и все оставшиеся комнаты, стояли пустыми.
“Ха-ха!”
По спине прошлись мурашки. Руки тут же заледенели, а ноги отказывались слушаться. Не удержавшись на своих двоих, Лена прижалась спиной к стене и почувствовала, как чье-то дыхание касается вспотевшего лица. Сердце бешено забилось, грозя выпрыгнуть из груди.
– Не-е-ет… ты не та, кто мне нужен…
Обрывки фраз долетели до испуганной девочки. Она крутила головой и пыталась понять, что происходит. Под конец не выдержала и упала на ковер, больно ударившись лбом.
Глава IV
Прошел месяц
Девяносто первый год
– Нам потрібно бігти звідси. У мене вже є план[38].
Одна из девочек недовольно цокнула:
– Ти все ще думаєш втекти? А куди? Батьки наші за нами так і не прийшли…[39]
– Думаю, тому що залишатися тут небезпечно! Я не хочу провести тут все життя, серед "мутантів". як... як каліка якась! На нас і так показують пальцем![40]
– Показувати…[41]
– Та яка різниця?! – Лена, сложив руки на груди, откинулась на металлическую спинку кровати и недовольно поджала губы. – Як мені це все набридло... І Персик!.. Вона пропала! Вони її кудись поділи... чортові "мутанти"...[42]
– Ты права. Персик действительно куда-то пропала.
Прошло уже больше месяца с момента их прибытия в специнтернат для детей-чернобыльцев. Они уже привыкли к местному быту и распорядку, да и малышей здесь не обижали: большая часть из них вели себя адекватно, спокойно, играли и общались как обычные дети.
Если компашку все устраивало, то Лена с каждым днем дулась все больше, отказывалась от еды и воды и требовала отыскать ее отца “как можно скорее”.
– І який же ти план придумала на цей раз? Пам'ятається, в дитбудинку, тобі не вдалося його здійснити…[43]
Лена фыркнула, уловив в голосе приятеля насмешливые нотки:
– Тоді секція була замкнена, а про здібності Персика ми ще не знали[44].
– І ти хочеш залучити до цього Персика? Вона ж пропала[45].
– Може, її вже поховали десь за рогом…[46]
– З її-то здібностями? Так киньте. Вона піди де-небудь ошивается…[47]
– Хто ж ведаў, што гэтая станцыя ірване…[48]
– Мирный атом, мать его…
– Если бы тебя услышала наша воспиталка из детдома, посадила бы в карцер…
– Да плевать!
– Нам потрібно відшукати Персика. Вони її тримають десь тут[49].
– А ви не думали, що її тримати через її здібностей? Вона дівчинка досить дурна, запросто себе видасть[50].
– А ти звідки знаєш? Сама боляче-то розумна[51]?
– “Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде «полынь»; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки”, – произнесла на иврите девочка с каре, смотря куда-то мимо Лены. А потом поджала губы, опустив взгляд.
Наступившую тишину прервало появление босоногой темноволосой девочки. Персик бесцеремонно вошла в общую спальню, протопала до первой свободной кровати и легла, накрывшись одеялом. Ее не смущали ни бьющие по стеклу крупные капли дождя, ни холод, что царил в помещении с первых дней осени. Даже изумленные взгляды детей не могли встревожить малышку с неестественным румянцем на щеке.
…Алина с некой долей любопытства и капелькой равнодушия рассматривала белые стены. Медицинский кабинет был оснащен по последнему слову техники – само же помещение интерната выглядело очень старым и требующим ремонта. Девочка сидела на деревянном стуле и постукивала пальцами по подлокотникам, болтая ногами в разные стороны.
– Надеюсь, крови ты не боишься.
Она наградила подошедшую к ней медсестру испытывающим взглядом и захлопала ресницами, делая испуганный вид.
Медсестра, девушка с огненно-рыжими кудряшками, покачала головой и, взяв со стола миску и жгут, перемотала девочкину руку.
Малышка поджала губы, когда поняла, что фигуристая медсестричка заметила ее маленькую уловку.
Ничего. Ее время еще не настало. Будет правильным просто понаблюдать за обстановкой.
– Мне сказали, что ты немая. Радиация?
Алина повертела головой.
– То есть, ты уже родилась такой?
Ее губы вытянулись в тоненькую ниточку.
– Хм, странно. Меня попросили взять у тебя кровь на анализ. Больно ты бледная. Может, просто устала с дороги или в детдоме вас плохо кормили. Я пропишу курс витаминов, а там посмотрим. Ты подожди пока в коридоре. – Медсестра сорвала жгут и убрала его вместе с миской на другой стол. – Мне понадобится кое-что еще, я тебя сама позову.
Алина спрыгнула со стула и вышла в коридор, тихо прикрыв дверь. Села на длинную лавочку у стены и, подобрав колени к груди, убрала челку со лба.
– Что, тетя врач решила тебя немного помучить? – мимо прошла та полная санитарка, что принимала их в день прибытия.
Девочка подняла глаза, посмотрела на женщину и вновь опустила взгляд.
– Ну, ничего, это времени много не займет, скоро ко всем деткам пойдешь.
– Лариса Ивановна, зайдите. – Из-за двери показалась голова рыжей медсестры.
– Ты только никуда не уходи, хорошо?
Малышка снова промолчала.
– Что такое? – когда дамочка вошла, закрыв за собой дверь, медсестра, словно обезумевшая, бегала по кабинету, тряся перед собой каким-то листком.
– Я попросила нашего охранника принести дозиметр…
– Что случилось?!
– Кровь этой девочки очень странная. И мне так дурно стало, – девушка приложила руку ко лбу, – пока я у нее кровь брала. Не нравится мне все это…
– А дозиметр зачем?
– Затем! Она же чернобыльская!
– И что? – усмехнулась санитарка.
– Посмотрим! Я не смогу тебе всего объяснить, так что…
Когда высокий
