69. Находился ли протагонист в своей роли в конце действия?

70. Поощрялись ли адекватные предложения, исходящие от группы?

З. Завершение

71. Было ли дано достаточное завершение в конце сессии?

72. Помог ли терапевт протагонисту в интеграции материала сессии?

73. Были ли предложены наметки будущих разработок?

74. Поощрил ли терапевт конструктивную обратную связь и альтернативные предложения, исходящие от группы?

75. Получил ли протагонист достаточную помощь для возвращения в группу после сессии?

И. Обсуждение

76. Была ли удовлетворена потребность протагониста во «времени на восстановление»?

77. Было ли позволено аудитории интегрировать свой катарсис во время обсуждения?

78. Поощрялся ли выход из ролей вспомогательных лиц?

79. Поощрялась ли обратная связь из роли?

80. Было ли группе позволено отвечать откровенно?

81. Был ли терапевт способен защитить протагониста от «доброжелательных» советов и интерпретаций?

82. Участвовал ли терапевт в обсуждении вместе с группой?

К. Конференция

83. Охотно ли терапевт просил помощи, если он в ней нуждался, или ему случалось «застрять»?

84. Присутствовало ли ясное обоснование, теоретическое предположение или рабочая гипотеза в управлении психодрамой?

85. Мог ли терапевт представить здравое суждение о своей работе?

Л. Общее

86. Ясно ли излагались инструкции и интерпретации?

87. Правильно ли терапевт обходился с проблемами переноса?

88. Правильно ли терапевт обходился с проблемами контрпереноса?

89. Соответствовали ли действия терапевта этическим законам (ответственность, моральные стандарты, конфиденциальность, благо клиента, публичные замечания, отношения с клиентом и т. д.)?

90. Понимал ли терапевт протагониста (способность к эмпатии)?

91. Был ли терапевт способен правильно расслышать то, что говорилось?

92. Был ли терапевт способен эмоционально идентифицироваться с протагонистом?

93. Был ли терапевт способен понимать подразумеваемые послания, сообщаемые протагонистом?

94. Был ли терапевт способен вовремя сообщить протагонисту то, что он понял (правильный регламент)?

95. Был ли терапевт способен проверить свое понимание и исправиться, если оно ошибочно?

96. Нашел ли терапевт должный баланс между поддержкой и конфронтацией?

97. Хорошо ли терапевт исполнил роль лидера группы (установление групповых норм, создание взаимосвязанности, поощрение активного участия всех членов группы, облегчение взаимодействия)?

98. Нашел ли терапевт правильное равновесие между лидированием и следованием?

99. Хорошо ли терапевт выполнял лечебные функции (влияние, исцеление, изменение)?

100. Верил ли терапевт в потенциальное могущество психодраматического метода?

Из отчетов студентов

Я стала участником психодраматической постановки. Первоначально я почувствовала все то же самое, что описывала протагонистка в своем сне, но по мере разворачивания событий и действий постановка сильно менялась и эмоции действующих лиц тоже. Очень большим потрясением было для меня понимание, насколько невнимательны мы к тому, что и как говорим и какое производим впечатление, желая или не желая этого. И насколько мы настоящие можем отличаться от наших присвоенных ролей.

* * *

Я ходила по центру и пробовала создавать какие-то ассоциативные образы и воспоминания из своего сна, а за мной ходили мои коллеги и действовали от их имени. В результате я ушла в свое детство и прожила чувства, которые давно забыла. То, где было счастье, и затем то, откуда возникли грусть и страх. Как-то почти из тумана неосознанности вырисовался ясный образ правильного, серьезного, строгого отца с его требованиями, претензиями, назиданиями, нравоучениями и наказаниями за непослушание. При этом отстраненность и невовлеченность в мою жизнь мамы. И это на тот момент было истинным открытием и взрывом для меня.

Нужно сказать, я всегда понимала, что у меня строгий отец и строго меня воспитывал, что отстраненная мама, которая мало уделяла мне внимания. Но я это всегда знала сознанием (мозгом), и это не давало ничего, кроме претензий (гласных или негласных). А когда на занятиях я пережила и прочувствовала еще раз это, результат оказался совершенно другим. У меня пошло понимание и осознание этого, и стали сниматься претензии и обида на родителей, пришло прощение и освобождение. Я простила и приняла их такими, какие они есть, и, как следствие, позволила себе стать такой, какая я есть. И как жирный восклицательный знак в конце моих трансформаций было выражение, прозвучавшее на занятии: «Я пришла в этот мир не для того, чтобы соответствовать вашим ожиданиям». Это, конечно, небывалые ощущения: осознания, наконец-то освобождения и, как следствие, выброс огромного количества позитивной энергии. Состояние полета!!!

Понимаю, что это начало пути и еще много нужно проделать внутренней работы. Но какая это хорошая и нужная работа! Как она мне необходима! Как же я привыкла все держать и давить в себе, не показывать и не высказывать своих истинных мыслей и чувств! Как хорошо быть свободной!!!

Побудительный мотив любого артиста: «Ну посмотри на меня, мама!»

Ленни Брюс

Трансактный анализ

Мать всегда говорила ей, чтобы она берегла себя и носила резиновые сапоги, чтобы не замочить ноги; кроме того, она говорила ей: «Чтоб ты провалилась». Будучи хорошей девочкой, она была в резиновых сапогах, когда упала с моста.

Эрик Берн

Основные принципы ТА

Трансактный анализ (ТА) включает в себя:

1) структурный анализ – анализ структуры личности;

2) анализ трансакций – вербальных и невербальных взаимодействий с людьми;

3) анализ нечестных игр – скрытых трансакций, приводящих к выигрышу;

4) анализ сценария (скрипт-анализ).

Структура личности описывается тремя состояниями «Я»: Родитель (Р), Взрослый (В) и Ребенок (Д – Дитя). Родитель может быть Критикующим и Опекающим. В Ребенке выделяют две конструктивные части (Естественный Ребенок и Маленький Профессор), две неконструктивные (Соглашающийся Ребенок и Бунтующий Ребенок). Взрослый играет роль арбитра между Родителем и Ребенком, вычисляя наиболее рациональное решение. К Взрослому обращается терапевт во время работы.

Структурный анализ заключается в осознании того, в пределах какого состояния «Я» обычно функционирует человек. Это дает возможность распознать и отделить друг от друга состояния Эго, чтобы затем добиться доминирования Взрослого над Ребенком и Родителем. Последовательность структурного анализа такова: выделение Взрослого, освобождение Естественного Ребенка и Маленького Профессора, знакомство с Родителем.

При взаимодействии людей различают дополнительные, перекрестные и скрытые трансакции. Примером дополнительной трансакции может быть просьба участника уточнить правила игры и соответствующее пояснение руководителя. Перекрестная трансакция происходит, когда в ответ на стимул активизируется неподходящее состояние «Я», что приводит к конфликту. Например, ведущий предлагает группе упражнение, а участник резко критикует его.

При скрытой трансакции неприемлемый стимул маскируется – чаще всего с учетом потребности в признании; в результате возникает скрытый конфликт. Участник может задать ведущему вопрос, который продиктован якобы желанием лучше понять интерпретацию (социальный уровень), а на самом деле – страхом разоблачения (психологический уровень). В ответ ведущий вместо анализа игры начинает демонстрировать свои знания.

Нечестная игра представляет собой серию следующих друг за другом трансакций, ведущих к эмоциональному выигрышу (в том числе «любимых», «коллекционируемых» негативных чувств). В этих играх игрок неосознанно обрекает себя