Когда весь хутор был зачищен, мы собрались в центре. К нам вышел капитан Кучики. Он окинул всех внимательным взглядом, а затем кивнул. Это значило, что он подтверждает завершение задания.

— Друзья, — обратился к нам офицер Ойчиро. — Сейчас мы отправимся на место нашего лагеря, где вас быстро проверят на наличие ранений. Завтра с утра мы начнем наш путь обратно.

В лагере нас всех осмотрели на наличие ранений или повреждений. Таких было очень мало, потому что мы не сражались, а занимались зачисткой заведомо более слабых душ. Если бы обычный воин с минимальной духовной силой и знаниями сумел бы оставить ранение офицеру, это можно было бы считать позором.

— Ну как прошло? — поинтересовалась у меня Мина.

— Да так, — махнул рукой. — Не скажу, что меня радует такое времяпрепровождение, но я понимаю, зачем это нужно.

— Я тоже не люблю ходить в такие походы, — согласилась со мной офицерка. — У нас ходят слухи, что наш капитан в прошлом очень любила такие вещи. Но мне верится с трудом.

— Капитан Унохана? — удивился я. — Что-то мне тоже не верится. Она же выглядит как очень добрая и приятная женщина, которая без нужды и цветка не обидит.

— Вот и я не особенно верю таким слухам, — сказала офицерка. — Но сама капитан не спешит развеивать их. Наверное, они для нее полезны.

— Ты так думаешь? Она же капитан уже очень долгое время. Не думаю, что ей нужно волноваться из-за слухов.

— Может быть, ты и прав, — кивнула медик. — Может быть. В общем… политика.

Ночь я, как всегда, провел в одиночестве, не забывая медитировать над своим занпакто, чтобы увеличить свои силы. Это задание не придало мне ничего нового. Если, например, битвы и спарринги с другими шинигами дают мне возможность расти в навыках и силах, то такие задания по зачистке… ничего. Единственный рост у меня был от постоянных медитаций, но по сравнению с ростом в битве, это ничто.

Утром ко мне в палатку постучал один из офицеров второго отряда, который все это время держался в стороне.

— Офицер Хитоши, капитан Кучики зовет вас на разговор, — проговорил он, как только я вышел из палатки.

— Прямо сейчас? — поинтересовался я.

— Да, — ответил мне шинигами и растворился в воздухе.

— Хм, странно, — произнес я.

Быстро приведя себя в порядок, я направился в палатку капитана.

— Входи, — проговорил мужской голос, когда я подошел к входу.

Отодвинув занавес, я проскользнул внутрь. Палатка капитана шестого отряда была достаточно большой, чтобы в ней могли спокойно сидеть три шинигами и не ощущать стеснения. Я видел, как его палатку расставляют и собирают офицеры. Он никогда этого не делал сам. Хотя, он капитан, и не по его уровню собирать палатку.

— Доброе утро, капитан, — сделал я уважительный поклон, а затем уселся на стул напротив него.

Взгляд у него стал каким-то холодным и неодобрительным.

— Пока старший по званию не предложит, младший не может садиться, — проговорил он равномерным тоном.

— Простите, капитан, — ответил я и поднялся со стула. Похоже, что он еще один фанат традиций и этикета. Нужно было сразу же начинать с этого, но да ладно. Пока я не стану на его уровне сил, я всегда буду считаться младшим, и мне придется высказывать ему уважение, независимо от моих желаний.

— Меня интересует вопрос, — продолжил он, не показывая, принял ли он мои извинения или нет. — Почему ты не шел первым сражаться во вчерашней битве? Почему ты был во вторых и даже третьих рядах? Как офицер, ты должен показывать пример рядовым.

— Простите, капитан, — сделал легкий поклон. — Я позволил другим офицерам продемонстрировать свои навыки рядовым, особенно тем, кто был в большей группе, чем я в одиночестве.

— Почему ты позволил? — спросил капитан, складывая руки перед собой.

— Я единственный представитель от третьего отряда, — ответил я. — Если бы со мной были рядовые из моего отряда, мы бы тоже были на передовой.

— Так как ты не показываешь достаточно уважения старшим по званию, я не могу тебе верить, — сказал тот. — Я передам мою оценку твоим действиям твоему капитану, Главнокомандующему и капитану второго отряда.

— Я понимаю, капитан, — ответил я.

Смотреть ему в глаза я не стал, потому что это можно посчитать вызовом и проявлением гигантского неуважения. Зачем мне создавать себе еще больше проблем? Боюсь ли я того, что он расскажет что-то моему капитану или другим лицам? И да, и нет. Если вышестоящие интерпретируют этот доклад как проявление нелояльности, то это привлечет ко мне очень пристальное внимание со стороны всех. Если же они будут воспринимать все как простое неподчинение и вольную интерпретацию приказов, то меня может ждать выговор, а также задержка в продвижении по службе и закрытие доступа к курсам повышения квалификации.

Последнее особенно неприятно, потому что я бы с удовольствием отправился на такой курс. Еще лучше, если это будет курс по кидо или медицине.

— Свободен, — произнес тот, махнув рукой.

В секунду в меня врезался поток духовной силы из полу сформировавшегося кидо. Он резко ударил меня в грудь и выкинул из палатки капитана. Перекатившись по земле, я поднялся и начал отряхиваться. Заинтересованные взгляды шинигами, которые собирались в путь, устремились на меня.

Не обращая внимания на это и сохраняя спокойное выражение лица, я отправился собирать свои вещи. Внутри же я кипел от злости. Я приложил столько усилий, чтобы меня так не выбрасывали… и сейчас капитан показал мне, что нельзя расслабляться и нужно продолжать двигаться вперед. Мне хотелось что-то сказать или даже сделать, но я заставлял себя заниматься сбором палатки и вещей. Сейчас не время предпринимать какие-то неразумные и горячие действия. Если честно, мне даже думать о действиях против капитана и главы одного из четырех великих кланов не стоит. Когда я достигну уровня капитана, тогда можно будет начать размышлять об этом. В противном случае это будет самоубийством.

Молча, я встал на свое место в нашей формации и стал двигаться вместе со всеми. Некоторое время мне совсем не хотелось разговаривать. Но ко мне так-то никто и не спешил идти, потому что многие видели или слышали о том, что капитан выкинул меня из своего кабинета. Даже Мина Хайнава сейчас несколько сторонилась меня, что было неприятно. Я понимаю, что они не хотят вызвать на свою голову гнев капитана, но все же… можно было бы хотя бы кивнуть, а не игнорировать