бежал ко мне спиной по той самой беговой дорожке, с которой навернулся перед нашим первым поцелуем. Невольно я глянула на то место, где он тогда опустил меня на пол. Поцелуй, закончившийся арестом.

Это должно было меня насторожить…

Глава 33

Джеймерсон

Следующий месяц пролетел в каком-то странном тумане. Папа, к моему огромному облегчению, наконец-то согласился обсудить программу обучения за границей. Нам с мамой приходилось действовать осторожно, постепенно подводить его к этой мысли, чтобы он не отказался сразу наотрез. Он по-прежнему пихал мне заявления в университеты, куда хотел отправить меня учиться сам, но этот компромисс, похоже, сделал его более открытым к моей идее поехать в Европу.

Хотя Стиви больше не ходила на физиотерапию, мы стали видеться чаще. Она решила отложить возвращение в колледж до следующей осени, что во многом было связано со мной и одним конкретным австралийцем. Они были счастливы просто быть вместе. Это было мило, но с какой-то странной тревожностью. Оба изображали скучающих видом и намекали, что готовы двигаться дальше, но не могли оторваться друг от друга.

Любовь — странная штука. Она определенно выбирает тебя. Она овладевает даже теми, кто смеется над этой идеей и довольствуется мимолетным сексом. Стиви даже не могла объяснить, почему Крис положил конец ее череде однодневных романов. Не думаю, что и он сам мог внятно сказать, почему не хочет быть с другими девушками, кроме нее. Неважно. Они оба чувствовали одно и тоже.

Я была рада за них. По вечерам они часто уговаривали меня потусоваться вместе, шутили о тройничке. Мне всегда казалось, будто в комнате висит неловкое молчание, особенно когда я понимала, что они виделись с Хантером или говорили о каких-нибудь соревнованиях по суперкроссу.

Даже в школе призрак Хантера не исчезал, хотя сам он растворился в воздухе. После недели его отсутствия на уроках истории я подошла к миссис Эмброуз.

— Извините, что беспокою, но я заметила, что Хантера не было на занятиях в эту неделю. Хотела узнать, не могу ли я взять его задания, чтобы он не отставал.

Она склонила голову в недоумении.

— Хантер изменил программу обучения. Ему нужно было перестроить расписание, чтобы освободить последние два урока.

— О, — мурашки стыда пробежались по моей коже. Неужели он изменил программу из-за меня? — Спасибо.

Несколько раз я действительно видела его в коридоре, но он быстро растворялся в толпе, словно его никогда и не было.

Вскоре зима ослабила хватку, уступив место весне.

* * *

Наконец наступил день поминок Колтона, собравший на территории школы почти весь город. Дождь грозил вот-вот полить, словно сочувствуя поводу. Площадь между спортзалом и футбольным полем была заполнена горожанами и учениками. Миссис Мэтлин отменила последние два урока, чтобы ученики могли присутствовать на траурном мероприятии.

Мэр, Мэри Данн, стояла на импровизированном помосте, говоря в микрофон о Колтоне. Брезент закрывал от нас то, что было сооружено в его честь.

Мама и папа стояли рядом со мной, пока я рассеянно смотрела на землю у основания трибуны. Слова мэра испарялись в воздухе.

Мистер и миссис Харрис находились возле сцены. Джулия держала голову опущенной, муж обнимал ее за плечи. Рядом стояли главный тренер по футболу и его помощник. Хантера нигде не было видно, чего я и ожидала. Мой взгляд скользнул по толпе, выхватывая знакомые лица: учеников, продавщицу с рынка, владельца пиццерии. Все были здесь.

Саванна вцепилась в Джейсона. Она была одета в милое черное платье, огромные солнцезащитные очки и высокие каблуки. Хлоя держала ее за другую руку, смахивая слезы. Рядом стоял Адам. Мэдисон — рядом с Адамом. Кэрри и Дэн были позади них, Дэн непрерывно печатал на телефоне.

Разглядывая лица, я не могла понять, насколько сильно они скорбят и скорбят ли они вообще, но большинство, казалось, беспокойно переминались, словно им бы не хотелось здесь находиться. Прошло больше семи месяцев с его смерти. Первоначальный шок от его внезапной кончины немного ослабел. Те, кто не был ему близок, уже смирились, а близкие пытались жить дальше. Теперь нас снова дергали назад. Мне не нужно было вспоминать боль его потери или слушать о его характере. Или даже о том, как сильно все по нему скучают.

— Колтон был верным другом, добрым, преданным, внимательным. Любящий сын и парень, потрясающий спортсмен и надежный товарищ, — мэр кивнула его родителям, затем в мою сторону. Мама потянулась ко мне и погладила меня по руке.

Я внутренне поежилась. То, что он умер, не означало, что мне не хочется назвать хотя бы одно из этих слов чушью. Странно думать, что единственным человеком, который действительно знал настоящего Колтона, был Хантер. Даже его лучшие друзья не знали, что у Колтона есть сын.

— Его потеря опустошила наше сообщество… — продолжила Мэри.

Я знала, что она была подругой семьи Харрисов. Подруга — это сильно сказано. Колтон рассказывал мне, что это были отношения по принципу «ты мне — я тебе». Политика, деньги и влияние. Он ее терпеть не мог. А ведь Колтон ладил почти со всеми. Ее присутствие на поминальной церемонии наводило тень фальши.

— Теперь, в память о Колтоне Митчелле Харрисе, — Мэри взмахнула рукой, и несколько футболистов убрали брезент. Под дубом стоял большой железный фонтан в форме футбольного мяча с его номером — двадцать два. Митч и Джулия подошли и нажали кнопку на фонтане. Вода тонкой струйкой потекла из мяча вниз, к выгравированной табличке, где были указаны его имя, годы жизни и смерти, а также цитата.

Я почти слышала, как Колтон застонал у меня в голове: «Фонтан? Серьезно?»

Ветер дул, развевая мне волосы, но мне нужен был воздух. Чтобы дышать. Я не могу остаться здесь. Я начала поворачиваться. И остановилась. В безликой толпе собравшихся людей только один образ ожил, став моим якорем в море лиц. Спасательный плот силы. Вдали, под деревом, в тени серого дня стоял Хантер. Он словно растворялся в тени, никто его не замечал.

Он почувствовал мой взгляд и повернулся. Наши глаза встретились. Люди и пейзаж вокруг меня превратились в абстрактные картины. Он был единственным, кто был ясен и реален. Мышцы вокруг моего сердца сжались, и воздух, казалось, сжался вокруг меня. Но воздух, который он у меня украл, был другим. Он был наполнен удовольствием, учащенным сердцебиением, вбивающим в меня понимание, что я больше всего хочу бежать к нему. Напряжение достигло кончиков пальцев ног, вдавливая их в землю.

— Джеймерсон? — мое имя прозвучало через динамики, и