– Виноват, – невозмутимо отозвался Шэн Линъюань. Поначалу он хотел в двух словах объясниться, в чем тут загвоздка, но его путунхуа на этот подвиг опять же не хватило. Какое-то время он в молчании перебирал все знакомые фразочки, пока не ограничился одной короткой, которую древний демон произнес с некоторым оттенком извинения: – Он… мой…

От такого заявления Сюань Цзи аж опешил. Бывают же некоторые! Как ни погляди, на вид приличные достойные люди, а потом как пойдут наглеть, грубить и творить всякие… бесстыдства!

– Чей-чей, простите? – не без гнева поинтересовался он. – Я не ослышался?

– Он… мой… – Шэн Линъюань открыл было рот, чтобы объяснить получше, но, кажется, опять забыл нужное слово. Борьба была недолгой: не найдя подходящих фраз, древний демон перешел на привычный ему язык: – Это мои кости.

На этом моменте Сюань Цзи окончательно потерял дар речи. Впрочем, он тут же понадеялся, что, скорее всего, дело в языковом барьере. Да уж, проблема так проблема, немудрено ослышаться. Поэтому он обескураженно заметил:

– Да не, да быть не может… Я, наверное, просто не понял… Вы только что сказали, что мой меч… – тут Сюань Цзи изобразил обеими руками очертания меча, нарисовав их прямо в воздухе. – Да-да, вот эта широкая штука, которой рубят людей. Так вот, вы сказали, что это ваши кости? Правильно? То, что остается после смерти?

Шэн Линъюань чуть кивнул:

– Да, мои останки.

– А я тогда что? – вспылил Сюань Цзи, хотя его голос практически не изменился. – Элегантная урна ограниченного тиража?

На это Шэн Линъюань просто не ответил, и его лицо по-прежнему ничего не выражало. Скорее всего, он не понял, что ему пытаются втолковать.

– Я тогда бросился в огненное море Алой Бездны Чиюань, – помолчав, все-таки повел объяснения он. – После смерти мои кости сгорели не до конца, не рассыпались полностью в прах, осталось несколько фрагментов, хотя душа и тело рассеялись без следа.

Сюань Цзи больше не стал ничего говорить, а только подумал: раз демон утверждает, что бросился в Алую Бездну Чиюань… получается, да, получается (с учетом всех обращений Алоцзиня «ваше величество» и «Владыка людей»)… что перед ним и правда император У! Не может быть… но… нет, ошибки быть не может, он все услышал правильно. Раньше такой титул (если не считать мифических божеств древности) носил только он… Но как так вышло?

Так… Значит, перед ним император У… Если так припомнить, именно этот правитель восстановил в стране порядок, подавил мятеж. И про него вроде бы говорили, что в смертном своем теле он совершил немало подвигов превыше смертных сил… Грозного и досточтимого императора У считали чуть ли не демоном во плоти. Так, погодите, но его же на иллюстрациях всегда изображали суровым рослым мужиком с жестоким выражением лица!.. Да-да, именно что здоровенным и мощным, чтобы напоминал аж Четырех Небесных Царей… Его всегда старались преподнести как императора-воителя, который почти всю свою жизнь провел в походах… А тут оказывается, что все было не так, и он вообще смазливый красавчик, клеящийся ко всем подряд!

Сюань Цзи хотел было спросить обо всех этих вещах, но в голове крутилось слишком много вопросов. Не понимая, с чего тут можно начать, он, открыв рот, тут же захлопнул его обратно.

– Быть может, мои останки подобрали твои предки, – между тем пустился в догадки Шэн Линъюань (на шок Сюань Цзи он не обращал ни малейшего внимания). – Чтобы восстановить тело, они воспользовались старинным способом бережного вскармливания «Живой кормит мертвого».

К этой минуте Сюань Цзи уже практически утратил всякую способность рассуждать здраво, поэтому, содрогаясь всем телом, он лишь переспросил, что значит жуткая неведомая фраза:

– «Живой кормит»?.. Что за способ такой?

В свою очередь, Шэн Линъюань в который раз убедился, что демоненок перед ним почти ничем не отличается от дитя, выращенного волками. Да, он обладает разумом и чувствами, однако лишен самых элементарных познаний. Учитывая все это, Шэн Линъюань терпеливо объяснил:

– Исходная душа, ее еще называют «Душой Судьбы», всецело сосредотачивается на останках и вскармливает их собственным телом. Так мертвец не подвергается тлению в течение многих лет. При этом если достаточно долго вскармливать поврежденный труп своей жизненной энергией, однажды ее наберется достаточно, чтобы можно было залечить раны и восстановить отсутствующие части. Вероятно, ты был слишком мал, когда принимал наследие своего клана, поэтому забыл об этом. Что до меча… Такую форму останки приняли потому, что ты принадлежишь к линии металлов, ведь для вскармливания трупа нужна тесная связь с исходной душой. В таком случае труп, отрываясь от живого тела, неизбежно примет облик предмета Судьбы, – тут Шэн Линъюань ненадолго умолк, а потом добавил: – Впрочем, я тоже удивлен. Поначалу мне казалось, что ты принадлежишь к линии огня, но, как видишь, тоже ошибся. Думаю, дело в том, что за тысячелетия кланы демонов-яо перемешались меж собой, и наследие крови теперь не соответствует облику.

Придя в себя, Сюань Цзи, заикаясь и запинаясь на каждом слове, кое-как выговорил:

– Н-но если т-ты… если вы… в-все это время были… у меня в п-позвоночнике… Кто же тогда заявился в чиюаньскую больницу?

Неужели подделка? Или какой-нибудь дух-самозванец, который решил откликнуться на Темное жертвоприношение, призывающее Владыку людей? Да ну не! Бред какой-то! Быть не может, чтобы его величество оказался демоном-мо!

– Там была полая кукла, – подсказал Шэн Линъюань. – Ты ведь знаешь о ней? Что она собой представляет?

И действительно: благодаря «Запискам о тысяче демонов» Сюань Цзи кое-что знал, ведь как только он посмотрел на Шэн Линъюаня через справочник, тот сообщил хозяину, что этот человек – «полая кукла», сделанная из тысячелетнего духовного нефрита. Выходит, книженция не ошиблась! Но если полая кукла удостоилась описания «жэньмо», то что такое в нее вселилось?

– Еще при жизни я использовал эту полую куклу для важных дел. Она была моей неизменной спутницей, моими глазами и ушами, порой и вместилищем духа. Уходя к Алой Бездне, я оставил ее личному стражу. Видимо, он похоронил ее. Когда меня призвали с помощью Темного жертвоприношения, истинное тело еще не пробудилось, поэтому дух переместился в полую куклу. Однако во время кары небесной мне улыбнулась удача: ты, будучи хранителем моего истинного тела, оказался неподалеку, и с ударами молний я сумел вернуться на прежнее место. Впрочем, моя душа пережила великое потрясение, поначалу я ничего не мог вспомнить… – говоря все это, Шэн Линъюань в задумчивости разминал пальцы.

Ему смутно припомнилось, что он вовсе не собирался откликаться на призыв Темного жертвоприношения. Он лишь хотел убить того, кто потревожил