была изрезана неровной линией берега. Иридио ворчал, что ставить лагерь так близко к морю не полагается и, если японский генерал надумает напасть на Ульджин сейчас, город придётся защищать прямо на побережье.

Йонг пререкалась со своим мастером каждый день и всё равно с завидным упорством ходила к нему за советом. Нагиль наблюдал за ними, не встревая в их запутанные отношения, как не вставал между Йонг и Лан. Ли Хон рассказал ему об Иридио, когда Нагиль был в столице пару недель назад, и с тех пор он смотрел на бородатого иноземца чуть иначе. Уважительнее, пожалуй, хотя о том, что португалец это уважение вполне заслужил, приходилось себе напоминать.

– Ветер крепчает, – сказал Дэкван вместо приветствия, и Нагиль не сдержался и устало выдохнул. Было раннее утро, а он не выспался и ругал себя за то, что никак не может собраться. Каждодневные сражения, которые приходилось выдерживать несколько недель подряд, даже после небольшого отдыха давали о себе знать.

Японское войско редело, но и в Чосоне не прибавлялось людей. Все, кого Император Мин хотел послать им на помощь, уже явились, и бились храбро, и представляли собой сильных противников угасающей армии генерала Тоётоми. И всё же их было недостаточно.

– Что будет, если загнать тигра в ловушку, Дэкван? – спросил Нагиль, разглядывая беспокойное море. Начался прилив, рыболовецкие суда поднялись, и вода вокруг них запенилась. Сидящая в лодке на берегу Йонг что-то прокричала Хаджуну, тот ответил. Утренний вид мог бы показаться Нагиль умиротворяющим, если бы он не знал из донесений Дочерей, что к вечеру они ожидают прибытия японских кораблей.

– Если тигр чувствует, что его загнали в ловушку, он дерётся до смерти, – ответил Дэкван. Нагиль кивнул.

– Вот именно…

Он боялся, что последние сражения, особенно на неизведанном для драконьего войска море, окажутся серьёзным испытанием.

Хён предупредил, что погибнет много людей, даже если Нагиль доберётся до мастера Го без промедления, и не доверять брату, руководствуясь только своей незатихающей злостью на него, Нагиль не хотел.

– Сейчас наш враг – это голодающий шакал, а не тигр, – сказал Нагиль угрюмо. – Но даже шакалы дерутся как в последний раз, если решат, что спасения не будет. Дэкван.

– Да, генерал?

– Не дай нашему врагу почувствовать себя загнанным.

– Сэ, ёнгданте.

Завершать подготовку к бою нужно было уже сейчас, и Дэкван отправился к своим воинам. Нагиль осмотрел берег, прикинул, в котором часу им ждать прибытия из столицы воинов дракона под командованием Досана. Они должны были прискакать ближе к полудню, привезти имперский порох для сражения, и Ли Хон обмолвился в письме, что должен поделиться с Нагилем тревожными новостями.

Что там могло быть? Свадьба короля?

Нагиль знал, что Ли Хон женится не по собственной воле, но именно в этом вопросе помочь и поддержать его никак не мог. То, что Ли Хон пошёл на сговор с кланом Лю, не злило, хотя первая реакция у Нагиля была понятная и постыдная. Король решает государственные вопросы, насколько хватает сил. Нагилю такой выдержки было не сыскать.

Главное, что Лю Соджоля казнили.

Он вспомнил, как наблюдал за смертью предателя вместо Йонг: она отказалась смотреть и ушла в отведённые ей покои, хотя всю дорогу до Хансона, зная о приближающейся казни, храбрилась и вспоминала, сколько жизней отнял сын советника Лю. Злилась, проклинала его и всё равно отказалась смотреть, как вешают человека.

Совет считал, что хуже монстра, чем эта женщина, Чосон не знал со времён Великих Зверей. Нагиль видел в ней человека с огромным сердцем и раненой душой.

От меланхолии генерала отвлёк чужеземный говор: к нему шли, загребая песок ногами, два португальца, которых он так и не научился различать.

– Разрешите обратиться, – выдали оба на ломаном языке его страны. Нагиль, помедлив, кивнул. Иноземцы смотрели исподлобья и хмуро. И вопрос задали неожиданный: – Вы позволите нашему капитэ уплыть за море, когда всё закончится?

Нагиль опешил.

– Ваш капитан мне не служит, и он свободен, – медленно ответил он. Иноземец – Хольхе, Йонг называла его так, – качнул головой.

– Э, нет, ёнгданте. Наш капитэ обязан твоей женщине, и покуда она не скажет, свободным он не станет. Пусть она скажет, попроси её.

Почему эти двое спрашивали Нагиля? Он совсем растерялся.

– Сон Йонг знает, что капитан Иридио так считает? – уточнил он. Второй иноземец перевёл взгляд на своего приятеля. Оба кивнули.

– И да и нет. Пусть она его освободит.

– Но они не держат друг друга.

Иноземцы посмотрели на Нагиля так, будто только сейчас осознали, что он тоже ничего не знает.

– Эй, ёнгданте. Наш капитэ никому из ваших не служит, а госпоже подчиняется. Когда придёт время, она должна будет освободить его.

И они ушли, оставляя Нагиля смотреть им в спины и гадать, как много всего о людях и мире, в котором они живут, Нагилю ещё неизвестно.

Досан не появился ни в обед, ни к закату. Поскольку корабли японцев ульджинские войска ожидали в ночи, медлить было нельзя, и Нагиль решил, что осмотрится сам.

– Генерал? – недоверчиво позвал Дэкван. – Вы уверены, что стоит лететь? Может, верный конь был бы…

– Ночью мы выступаем против японцев, – перебил его Нагиль, – времени на конные прогулки у нас не осталось.

На самом деле он понимал, что действует несколько поспешно, несколько необдуманно: ему хотелось поскорее закончить всю боевую историю сражений и поражений, каждый новый день, в котором Нагиль просыпался главным врагом японского войска, вызывал зуд. Он хотел, чтобы война завершилась, и приближал её финал всеми силами.

– Надо предупредить остальных, – сказал Дэкван. Нагиль кивнул: действуй согласно плану.

– Мне хватит часа, – добавил он. – Подготовь войска, нам надо будет выступить на закате.

Он подумал о том, чтобы позвать Йонг, но не нашёл её в казармах среди воинов и спросил пробегающих мимо Намджу и Гана. Те указали в сторону моря. Значит, Йонг была на берегу. Ничего, Нагиль только проверит подступы к Ульджину и вернётся.

Он выбрался за пределы города через западные врата, кивнув стражникам.

– Будьте начеку.

Те поклонились. Город уже готовился к осаде: укреплялись стены, так до конца и не восстановленные после многочисленных атак японского войска, чосонцы вместе с воинами Императора Мина таскали на надвратные башни котлы для масла, выгружался порох в мешках.

За время войны Ульджин побывал в осаде и под властью врага, и его жители научились быть готовыми ко всему. То, что теперь Нагиль наблюдал, как оставшиеся в городе люди помогают оснащать стены – не только со стороны моря, но и с других направлений, на всякий случай собираясь в отряды ополчения у каждого из врат, – было понятным продолжением всеобщих забот.

Генерал Хигюн, с которым Нагиль виделся этим утром, собирал войска у восточных врат, и насчёт него Нагиль мог не волноваться. Несмотря на натянутые отношения Хигюн в первую