— ну и ну, она с ним флиртует, — сказала я.

— Не надо так удивляться, — сказала Хелен. — Многие девушки влюбляются в своих учителей, как я пыталась тебе объяснить, и, смотри, она заставила класс замолчать.

Я оглянулась на класс, который действительно с интересом разглядывал своего учителя.

— О да, пожалуйста, — сказала одна из девушек, похожая на молодую Альбертину Монморанси. — Расскажите нам о магии. Лекция профессора Йегера о четырёх видах магии для меня была совершенно бессмысленна.

— Это урок латыни, — сказал он, играя с одним из солдатиков. — Я подготовил урок о битве при Каннах, — он указал на тщательно продуманную сцену сражения.

— Но ведь мы изучаем латынь для заклинаний, не так ли? — сказала Эвангелина. — Так это действительно всё о магии, не так ли? И я уверена, что вы могли бы объяснить это гораздо лучше, чем профессор Йегер. Чего я не понимаю, так это как магия земли может разрушить магию воздуха. В этом нет никакого смысла. Вы можете это объяснить? — она почти хлопала глазами, смотря на него.

— Зачем мы это смотрим? — спросила я Хелен. — Я знаю, что ван Друд был влюблён в мою маму и что её отказ превратил его в чудовище…

— Шшш! — Хелен шикнула на меня. — Этот маленький кусочек очень важен.

Под уговорами Эвангелины ван Друд продемонстрировал принципы магии земли и воздуха, почти как это делал профессор Йегер. Он создал подобие моей матери, прикрепив прядь её волос к игрушечному солдатику. Он рассмешил мою маму, подув на солдата, тем самым взъерошив ей волосы. Он заставил класс ахнуть, заставив мою маму левитировать в воздухе, держа игрушечного солдатика над головой. Затем он осторожно опустил солдата на землю.

— Я воздержусь от демонстрации воздействия огня и воды на копию… по понятным причинам.

Девушки засмеялись. На мгновение ван Друд покраснел, но потом понял, что они смеются над его шуткой, а не над ним, и улыбнулся. Такая счастливая улыбка, что у меня заныло сердце.

— И вы отпустите меня? — спросила Эвангелина. — Или я останусь вашей рабыней до конца учебного дня?

Теперь он действительно покраснел, доставая из ящика колокольчик.

— Ох, да, всё что нужно, это немного земной магии… колокольчик, выкованный из капли крови…

— Фу! — взвизгнула Альбертина Монморанси. — Какая гадость!

— Но необходимая, — сказал ван Друд, звоня в колокольчик, — чтобы разорвать узы воздушной магии. Видите, как разрывается связь…

Он опрокинул игрушечного солдатика, и моя мать тяжело упала на землю. Все девушки ахнули, но не громче ван Друда.

— Эвангелина! — закричал он так, что стало ясно, как сильно она ему дорога.

Он протянул руку, чтобы помочь ей подняться, но при этом смахнул игрушечного солдатика в лужу пролитых чернил. Эвангелина закашлялась, синие чернила запузырились на её губах. Одна из девушек закричала. Дверь распахнулась, и в комнату вошла Дейм Бекуит. Она была моложе, но уже стояла у власти… Девушки мгновенно замолчали.

— Что здесь происходит? — потребовала ответа она.

— Я демонстрировал магию воздуха и земли, — пробормотал ван Друд. — И что-то пошло не так. Я использовал колокольчик, чтобы разорвать связь между Эвангелиной и копией… — он вытащил солдата из чернил, и Эвангелина закричала. — Но это не сработало! Я не знаю, что пошло не так!

— Зачем вы вообще демонстрировал магию на уроках латыни? — пробормотала Дейм Бекуит, осторожно беря игрушечного солдатика в руки. — Ах… Я вижу, на нём кровь. Смесь железа и крови в копии создает неразрывную связь с колоколами.

— Железо и кровь, — прошептала я. — Eisen und Blut. Должно быть, поэтому наши колокола не разрывают связь между солдатами и ван Друдом. Как нам её сломать?..

Хелен снова шикнула на меня. Дейм Бекуит отпустила класс, всех, кроме Эвангелины, которая лежала на полу и плакала.

— Я ни в коем случае не хотел причинить ей боль! — воскликнул ван Друд.

— Конечно, нет, Юд, — мягко сказала Дейм Бекуит. — Но с такой магией очень опасно играть, — она понизила голос. — Как только вы вводите кровь в смесь, вы уже работаете с теневой магией. Магия может быть разрушена только колокольным ребёнком. К счастью, у нас есть один. Я пошлю за Эммалайн Шарп. А пока присмотрю за Эвангелиной и её копией.

— Вот оно! — сказал Натан. — Колокольный ребёнок может разорвать связь между копиями и солдатами. Ава может это сделать.

— Но как? — сказала я. — И что он использует в качестве копий… — но внезапно я поняла. Eisen und Blut. — Пушки. Они сделаны из железа. Если они были выкованы с добавлением крови…

— Ван Друд установил связь между солдатами и пушками, он создал солдат… — начал Натан.

— Частью машин, — сказала я, вспоминая ужасный сон о фабричных девушек, пришивающих себя к машинам, и ван Друда, пьющего их кровь. — Это дьявольщина.

— Но очень эффективная, — сказала Хелен. — Смотри, — она указала на ван Друда, который смотрел на разбросанных по столу солдат. — Тогда ему и пришла в голову эта идея.

— Я всегда думала, что это моя мама отвергла его, и он поддался теням, — сказала я.

— Отчасти, да, — ответила Хелен, — но всё началось здесь с его потребности контролировать. Никогда больше над ним не будут смеяться, и он не будет испытывать стыд.

Ван Друд с мрачным выражением лица отдавал приказы игрушечным солдатикам, глядя на ряды пустых стульев.

Хелен ахнула. Я проследила за её взглядом и поняла почему. Человек, стоявший у стола, не был молодым Юдом; это был ван Друд, которого мы знали, сам мастер теней.

— Поздравляю, дорогая, ты меня удивила. А я-то думал, ты просто играешь в прятки со своими друзьями. Ты раскрыла мой маленький секрет. Но тебе это не поможет. Ава до сих пор не знает, как снять моё заклинание с помощью её магии колокольного дитя, а у тебя нет времени. Ты слышишь это?

Некоторое время я слышала слабый барабанный бой, но теперь он стал громче. Он сотрясал стены Блитвуда так сильно, что стёкла в окнах задрожали, а книги попадали с полок в классах.

— Это моя армия стучится в ворота Боулионского замка. Это всего лишь вопрос нескольких минут, прежде чем они захватят замок и убьют твоих друзей. Ты чувствуешь этот запах? — он понюхал воздух. Я почувствовала запах дыма. — Пламя скоро доберётся до твоей комнаты в башне.

Внезапный толчок бросил меня на пол, который провалился подо мной. Пространство сна рушилось, и я погружалась в забытье. Я почувствовала тот же холод, что и тогда, когда упала в