Шрифт:
Закладка:
«Вот же черт, – подумал падре Бенито, – как складно болтает. Ученый и опытный. Поди, не одну душу человеческую так улестил. Ладно, нечистый, можешь лопотать сколько угодно, только я крошки из твоего угощения в рот не возьму!»
– Спасибо, уважаемый Билар, – сказал падре, – но у меня обычай поститься в день крещения, поэтому – увы – я не смогу воспользоваться вашим радушным гостеприимством.
– Жаль, – искренне огорчился черт, – мясо сегодня особенно удалось. Ну, неволить не стану, не хотите – как хотите.
– Вам, надеюсь, известно, – вежливо осведомился падре Бенито, – что во время таинства родители и все присутствующие обещают верить в Бога, служить ему как царю и торжественно отрекаются от сатаны. Как же ваши гости, – тут падре закашлялся от смущения, – да, впрочем, и вы сами, уважаемый Билар, предводитель всей этой компании, сможете провозгласить такие обещания?
– Давайте не устраивать богословский диспут, – холодно отрезал Билар. – Скажу лишь, что я не вхожу ни в малейшее противоречие ни с первым, ни со вторым уложением. Всевышний поставил нас служить ему таким способом. Если бы ваша паства почитала Его с десятой долей нашего рвения… – он махнул рукой. – И хватит об этом.
– Вы хотите сказать, – начал было изумленный падре, но Билар уже повернулся и пошел к двери. На полпути он замер, словно вспомнив о чем-то важном, повернул голову и так зыркнул прямо в глаза падре, что тот обмер от страха.
– Имя мое тебе служанка разболтала, – ледяным тоном произнес черт, и падре Бенито понял, что вся предыдущая любезность не более чем маска. – Не вздумай больше его произносить. Еще раз услышу – онемеешь до конца дней. Понял?
– Понял, – еле выговорил падре.
Черт вышел из горницы. Падре Бенито посмотрел на свои руки. Пальцы дрожали. В таком состоянии нельзя окунать младенца, необходимо успокоиться.
Он взял книгу Псалмов и принялся читать. Не успел падре произнести несколько фраз, как бесовской шум на поляне затих. Выглянув в окно, падре Бенито увидел, как черти с нескрываемым отвращением и страхом смотрят в его сторону.
«Работает!» – обрадовался он и принялся читать с удвоенным воодушевлением. Вскоре входная дверь распахнулась, и в горницу ввалился хозяин.
– Все уже собрались, – произнес он елейным тоном. – Можно начинать. Вы готовы?
– Еще нет, – ответил падре Бенито. – Но если вы спешите…
– Книжечку, книжечку вашу закройте, – то ли попросил, то ли приказал черт.
А дальше все произошло как обычно. Сколько таких таинств провел падре Бенито за свою долгую жизнь – и не сосчитать. Сотни мальчиков и девочек очистил от первородного греха и ввел в лоно святой матери церкви, а теперь присоединил к ней и юного чертенка. Впрочем, он совсем не походил на бесовское отродье, младенец как младенец.
После завершения обряда черти вытащили откуда-то столы и уставили ими всю поляну. На столах в мгновение ока оказалась роскошная еда. Таких яств падре Бенито не только не пробовал и не видел, но даже не представлял, что подобное существует на белом свете.
– Ешьте, падре Бенито, ешьте, – уговаривали черти, поднося к его пустой тарелке все новые и новые лакомства.
– Это ведь не просто обед, – настаивали бесы, – это святая трапеза, и вы просто обязаны вкусить от нее, падре Бенито.
– Выпейте за здоровье новорожденного, – придвигали стаканы с вином, кружки с пивом, чарки с ромом и еще черт знает с чем.
Но падре Бенито не сдавался. Он хорошо понимал, в чем главная задача бесов. Стоит им уговорить его попробовать хоть что-нибудь – и пропал навеки.
Трапеза подошла к концу. Черти изрядно перепились. Кто-то спал, свалившись на вытоптанную траву прямо возле стола, кто-то нашел силы добраться до тени деревьев и залечь в холодке. Те, что потрезвее, запрягали подводы, собираясь в обратный путь. Падре Бенито отыскал в толпе хозяина, любезно прощавшегося с отбывающими гостями.
– Простите, уважаемый… э-э-э, – тот ожег его взглядом, точно выстрелил, – отец ребенка, я хотел бы вас кое о чем спросить.
Билар вопросительно поднял брови.
– Нельзя ли отправить меня поскорее домой? Я у вас уже довольно долго и забросил свои дела. Сами понимаете, паства ожидает.
– Да-да, – с неожиданной легкостью согласился черт. – Паства, разумеется, паства… Сейчас доставим.
Прошло десять минут, и падре Бенито снова оказался в той же подводе. Возница гикал по-разбойничьи, полоскались ленты над взмыленными спинами лошадей, ветер свистел в ушах, и мчались, мчались лошадки прямо через гущу деревьев, каким-то чудом огибая стволы.
Возница высадил падре перед его домом, вежливо распрощался и не спеша покатил в сторону рынка.
«А ведь хозяин мне не заплатил, – подумал падре Бенито. – И даже не заговорил про оплату. Думал, будто я у них навсегда застряну. Ну и ладно, черт с ними с деньгами, спасибо, что ноги унес».
Тщательно вымывшись горячей водой, словно желая смыть со своего тела липкую грязь от общения с нечистыми, падре Бенито взнуздал осла и поспешил в Монсеррат. О, ему было что порассказать настоятелю бенедиктинского монастыря. Но к величайшему удивлению падре, его не пустили даже на порог.
– Святой отец велел передать, – объяснил служка, – убирайся, нечистый!
– Но я только что мылся! – вскричал падре Бенито.
– Передано тебе на чистом каталонском языке – пошел вон. Неужели непонятно?!
Понурившись, отправился падре домой и обо всем рассказал верной служанке.
– Что делать, Перфекта? Как попасть к святому отцу? Ведь без его помощи я теперь не рискну выходить из дома. Каждый возница может оказаться чертом, за любым углом скрывается бес.
– Успокойтесь, падре, – ответила служанка. – Иисус не без милости, каталонец не без доли. Отец настоятель не хочет вас видеть, не беда. А скажите-ка, приора, первого помощника святого отца, не Ликурго кличут?
– В миру Ликурго, а святое имя его Бонифаций.
– Уф, Бонифаций, – фыркнула Перфекта. – Он из соседней деревни, я с его сестрой вместе к причастию хожу. И вообще – мы подруги. Сегодня вечером я ее увижу и замолвлю за вас словечко. Вот увидите, недели не пройдет, как вас пригласят в Монсеррат.
Так и получилось.
– Я ведь тебя предупреждал, – произнес отец настоятель, выслушав сбивчивый рассказ падре. – А ты отнесся к моему предупреждению пренебрежительно.
Падре Бенито опустил голову.
– Ту ночь, когда ты подсчитывал чертей на поляне, я провел в молитве, пытаясь тебя спасти. Поверь, мне стоило немалых сил выпросить снисхождение. Но не думай, будто все кончилось. Ты пришелся чертям по душе, и они хотят заполучить тебя навсегда. Если попадешь к ним снова – вряд ли сумеешь вырваться.
– Что же делать,
