Я вспотела и почти валилась с ног от усталости, но продолжала махать лопатой.

Звучало, конечно, странно. Да и смотрелось, наверное, тоже. Особенно если учесть тот факт, что в сарае стояла современная снегоуборочная машинка – камень преткновения между мной и дочкой.

И все же вместо удобной техники я отдала предпочтение старой проверенной лопате. Не было лучше способа снять напряжение, чем загрузить себя физической работой.

Руки уже едва поднимались, но я стискивала черенок лопаты с такой силой, словно от этого зависела моя жизнь.

В каком-то роде именно так все и было…

– Фиктивный брак? – словно наяву слышала собственный удивленный голос я, вновь и вновь прокручивая в голове наш разговор с Дубравиным.

– Руслане нужен отец, а я не хочу с тобой воевать, – сказал бывший муж и тут же выставил указательный палец вверх – всем понятный жест внимания, чтобы я не успела его перебить. – Я знаю, ты упрямая и будешь драться до последней капли крови, но… разве это нужно нашей дочери?

– Моей.

– Нашей, – поджал губы Дубравин. – Ты же не только упрямая, но и умная, Василиса, подумай, кто в первую очередь пострадает от войны между нами?

– Руслана, – вынуждена была я признать.

Как бы я ни храбрилась, а у бывшего мужа были и связи, и возможности, и причины сделать ДНК-экспертизу. И когда у него на руках будет засвидетельствованное отцовство…

Я дергала тигра за усы, пыжилась, но понимала, что проиграю в прямой схватке с ним. Из-за страха я нападала первой, но Дубравина это не останавливало.

– Разве ты для нее этого хочешь?

– Не дави на меня, – разозлилась я.

У Дубравина был дар находить и нажимать на нужные точки, чтобы добиться своего. Мне это в нем никогда не нравилось.

– А я не хочу этой крови. Неужели мы мало ее друг другу выпили семь лет назад? – спросил бывший муж. Он вновь обнял меня со спины, а мне не хотелось вырываться. Так и стояли, пока Дубравин не ляпнул: – Давай заключим договор и сойдемся. Не ради себя, ради дочери.

– Ты сам себя слышишь? Мы тебе что, очередной перспективный проект? Какой договор? – вздрогнула я.

– Взаимовыгодный, – сказал Дубравин. – Я тебя не обижу.

– Свежо предание, – фыркнула я. – Слышала я это, Кеша, уже. Ты так и не смог сдержать свое обещание.

– И прошу меня простить за это.

– Только за это? – обернулась я через плечо.

– Не только. За все остальное, чем я тебя ударил, тоже. Простишь?

– Если бы это так легко получалось… – покачала головой я. – Попросил прощения, и все… память стерлась, а нанесенные раны заросли. Но в жизни оно как-то совсем иначе происходит.

– Я знаю. И поэтому готов ждать.

– Как эти семь лет? – хмыкнула я. – Ты не интересовался моей жизнью эти годы, тебе это просто было не нужно. Ты жил, двигался дальше, и я делала то же самое. Одна случайная встреча все изменила, и теперь ты готов ждать моего прощения? Не смеши меня, Дубравин. Оно тебе не нужно, как и я. А в Руслану ты вцепился, только чтобы мне насолить.

– Это не так, и ты это прекрасно знаешь.

Я пожала плечами.

– Но так выглядит. Да и с чего ты взял, что это все мне нужно? У меня есть жених, которого я люблю, между прочим, а ты мне о каком-то фиктивном браке тут…

Дубравин напрягся, я это прекрасно почувствовала. Его тело вмиг словно бы стальным стало, мышцы сковало напряжением.

– А с чего ты взяла, что я в первую очередь должен думать о тебе?

Этим вопросом он смог меня удивить.

– Ну правильно, о себе же. О ком еще, да?

– О дочери, – сказал бывший муж, и это заставило меня пристыдиться. – Не хочу, чтобы она пострадала в нашем противостоянии.

– Ты так уверен, что Руслана твоя? Без всяких экспертиз?

– Она моя, – уверенно заявил Дубравин. – Поэтому я сделаю все, чтобы полноценно участвовать в ее жизни и наверстать упущенное время.

– А как же моя разгульная жизнь? – ехидно напомнила мужчине его же слова. – Я же настолько непритязательна в любовниках, что и сама могу не знать, от кого дочь нагуляла.

– Вася, спрячь шашку. Я не собираюсь с тобой драться.

Я отошла от Дубравина и резко повернулась.

– А если я собираюсь?

– Тогда тебе придется бить безоружного, – развел руками он.

От досады на Дубравина и себя заодно мне хотелось кричать. Но вместо этого я подошла к окну и перевела невидящий взгляд во двор. Опять шел снег.

– Участвовать можно и так, – заметила я. – Не обязательно при этом заключать брак.

– Я сказал: полноценно, ты упустила?

У меня уже голова кругом шла от этого разговора. Я помассировала виски.

– Разве ты не можешь опять исчезнуть из моей жизни, Дубравин? Столько лет тебя не было. Зачем опять решил все испортить? Давай разойдемся и сделаем вид, что никогда не встречались.

– Не получится, Вася, – глухо ответил мужчина.

Я уже и так знала, что не получится, но все еще продолжала цепляться за невидимую ниточку «а вдруг».

– Я жалею об упущенном времени и больше не собираюсь зря его тратить, – добил меня своим веским словом Дубравин.

– Понять не могу, зачем это все тебе надо?

– Помимо дочери?

Я кивнула.

– Что-то не сходится. Твоя неожиданная настойчивость с браком наталкивает меня на определенные мысли о выгоде.

– Так и есть, – не стал отпираться мужчина. – Мне нужна жена. Срочно.

– Вот как?

– Я только начинаю свой бизнес здесь, и мне важны новые связи, удачные контракты. А их, как ты понимаешь, охотнее заключают с семейным человеком. Особенно японцы.

– Так это все ради денег? – я не смогла скрыть разочарование в голосе.

– Ничего приземленное мне не чуждо, – послышалось от бывшего мужа. – К тому же дядя составил интересное завещание, по которому все его капиталы уйдут в благотворительный фонд помощи животным, если я не женюсь в течение трех месяцев.

Я едва воздухом не подавилась.

– К чему такая спешка? Дядя Лева понимает, что творит?

– С трудом. В его-то нынешнем состоянии, – тяжело вздохнул Дубравин.

– Он болен? – всполошилась я, обернувшись.

– При смерти, – отвел взгляд бывший муж, а у меня даже под ложечкой засосало.

– Как же так?

Дядя Дубравина всегда относился ко мне тепло и уважительно, словно к собственной дочери. Я его любила. Поэтому неудивительно, что известие о его болезни меня так потрясло.