Шрифт:
Закладка:
Кончаю пока. Шлю сердечный привет Марии Вил[ямовне] и Вам. Крепко жму Вам руку.
Преданный Вам С. Гессен.
Нина Лаз[аревна] шлет Вам свой привет.
P S. Напишите, что же с Вашей статьей об «Иррац[иональном] в праве» для нем[ецкого] «Логоса»? Я ее обещал Кронеру, и до сих пор они ее ждут. Если перевод очень плох, можно дать ее заново перевести.
Готовясь к экзамену по этике, я у Фихте (Naturrecht[686) нашел чрезвычайно интересную теорию наказания. Между прочим, я нашел у него весьма близкое к моему опровержение смертной казни. Вся теория основывается на понятии общест[венного] договора, расторгаемом фактом преступления. Если отвергнуть эту ложную предпосылку об обществ[венном] договоре как основании права, то теория Фихте во многом подтверждает мои выводы (отчасти прямо, отчасти от обратного). В нем[ецком] переводе своей статьи я собираюсь сделать маленькую вставку о Фихте.
Еще раз сердечный привет.
Ваш С. Гессен.
В. И. Иванову][687]
1
СПб. М. Конюшенная, 3 Тел. 36—20
11 авг[уста] [19]11[688]
Глубокоуважаемый Вячеслав Иванович,
Пожалуйста, немедленно сообщите мне, куда послать Вам корректуру Вашей статьи о Толстом в немецком переводе: она будет помещена в ближайшей книжке немецкого «Логоса»[689]. Перевод не особенно удался Степуну (да и не мудрено) и требует с Вашей стороны самого внимательного чтения.
Сердечный привет от искренне преданного
С. Гессена.
2
СПб. 19-ое марта [1912][690]
Глубокоуважаемый Вячеслав Иванович,
Ежели желаете провести вечер в обществе петербургских философов, то последуйте пожалуйста приглашению, которое я Вам передаю по поручению Н. С. Войтинской (Могилевская ул., 25). На этом вечере (21-ое марта, среда) будут Н. Лосский, И. Лапшин, С. Франк, члены Философс[ского] Собрания, члены Филос[офских] семинаров Высших курсов и Университета. Нужно ли говорить Вам, что Ваше присутствие направит беседу собравшихся философов в сторону от узко специальных вопросов и придаст ей более общий (и интересный) характер?!
Если придете (что будет очень хорошо), то там же поговорим о кой-каких делах.
Искренне преданный
С. Гессен.
3
СПб. 23-е марта [1912[691]]
Глубокоуважаемый Вячеслав Иванович,
К сожалению, папа уже написал письмо несколько дней тому назад Борису Николаевичу. По его словам, письмо так им составлено, что Б. Н. не сможет быть огорчен отказом. Т[ак] к[ак] Набоков[692] выехал из Петербурга, а папа уезжает сегодня, то отложим наше сражение на Фомину неделю. Папа сам очень нерешителен во всем этом деле, и при некотором давлении с Вашей стороны можно было бы, мне кажется, достичь успеха.
В понедельник буду у Вас, и мы поговорим о сем подробно.
Искренне преданный Вам
С. Гессен.
4
СПб. Таврическая, 35 (изменили № дома)
27 февр[аля][19]13[693]
Глубокоуважаемый и дорогой Вячеслав Иванович,
Вы наверное получили уже давно книгу «Логоса» со статьями Яковенко и моей[694]. М[ожет] б[ыть] на досуге как-нибудь прочтете мою статью. Мне было бы лестно узнать Ваше мнение. Пусть Вас не останавливает то, что она трактует о юридическом вопросе. Философия (по крайней мере в моем понимании) едина, и истинный философ, говоря по поводу разного, в сущности должен говорить одно и то же. Вы не увидите в этом самомнения: в статье о наказании я (хорошо ли, плохо ли) постарался дать очерк моих общефилософских воззрений.
Но приступаю к делу. Это коллективная просьба к Вам от редакции «Логоса». Вы заметили наверное, что из числа ближайших сотрудников «Логоса» ушли Н. Лосский и С. Франк[695].
Лосский потому, что не хочет раздражать своих московских друзей (изд-во «Путь»), которым он отказал в ближайшем сотрудничестве. Франк потому, что считает «Логос» партийным органом неокантианцев, узурпировавшим наименование международного ежегодника по философии культуры.
О Лосском говорить нечего. Его мотивы отчасти личные и вполне понятные. Он нам вполне сочувствует и будет продолжать сотрудничать у нас, тогда как в Пути не будет и сотрудничать. Но он не хочет, чтобы его считали в борьбе «Логоса» и «Пути» взявшим сторону «Логоса»: это не соответствует вполне действительности и не желательно для него по личным мотивам.
О Франке тоже говорить не приходится. Франк по личным свойствам своего ума и характера обречен на безнадежное смешение определенности философской позиции с узостью и философской расплывчатости и мягкотелости с широтой. «Логос» никогда не собирался стать складочным местом для всяческого рода философических размышлений. С 1-ой же книги он определенно заявил, к чему стремится, и в течение трех лет, думается, не сошел с намеченного пути. Обвинять[696] его в какой-то узурпации прямо смешно. Считать его органом неокантианцев – какой это провинциальный анахронизм! Будто Яковенко, Степун и я (не говорю о немцах) – это кантианство! С таким же правом можно было бы назвать нас и платоновцами и фихтеанцами и гегельянцами! Впрочем, Вы лучше другого чувствуете, что «Логос», если и партиен, то партиен постольку, поскольку он неуклонно стоит на дороге чистой философии. Для человека, обладающего философским зрением, уже теперь должно стать ясно, сколь велики по существу расхождения между Яковенко и хотя бы мной: к какому большому разномыслию они со временем неизбежно должны привести.
К сожалению, не только Франк, но и Борис Николаевич в своей последней статье в «Тр[удах] и Днях»[697], забывши все пережитое за последние три года, каким-то непонятным образом игнорируя происшедшее развитие и намечавшуюся дифференциацию (признак живой силы!), попытался вернуть спор на старую позицию, на ту элементарную позицию о схоластике (кантианстве) и метафизике, которая в свое время так набила всем оскомину. Будто между нашей гносеологией и истинной метафизикой есть еще принципиальное различие! Будто происходить от скептической и боязливой гносеологии и бороться с дурной метафизикой значит быть схоластом и методологом! Нет, даже Борису Николаевичу не удастся (да и он сам наверное скоро изменит свое мнение) сделать небывшим то, что за это время случилось.
Итак, к чему я это все говорю? Чтобы просить Вас позволить нам поставить Ваше имя на
