Ты сможешь. В текстовых сообщениях уже была присланная Харпер ссылка, и она легко нашла сайт.

Поставив дымящуюся кружку на стол, просмотрела снимки. Ей стало муторно, ее даже передернуло. Прижав кулак к животу ниже грудной клетки, она начала пролистывать изображения и в конце концов сузила поиск до снимков преаутопсии тела.

Голова, руки, пальцы, а затем грудная клетка. Было несколько снимков всего туловища, но она выбрала один, с крупным планом рисунка на коже. С одной стороны. Правая грудь Авы.

Она рассмотрела полученный перед смертью синяк. Что-то вроде ромбовидного узора поперек овала наколенника, но различим был только самый его центр. Синяки обычно проявляются в течение нескольких дней после смерти, но коронер сделал только один набор снимков. Анна подумала, а не вернуться ли в морг, чтобы снова осмотреть Аву, но почувствовала себя опустошенной от одной только мысли об этом.

Почувствовав, как к горлу подкатилась тошнота, Шварцман увеличила масштаб рисунка на коже. Запустила новый браузер, задала поиск столярных наколенников и нажала на «Изображения». 173 000 результатов.

Медленно скользя глазами по каждой строке, Анна просмотрела первую страницу. Щелкнула следующую. Просмотрела. Подняла кружку и сделала большой глоток. Поискала глазами ромбы, через каждые несколько строк возвращаясь для сравнения к фотографии синяка.

— Мы закрываемся через десять минут, — сказал бариста и, не получив ответа, постучал костяшками пальцев по краю кабинки.

— Я поняла, — произнесла Анна, не отрывая глаз от экрана.

Она просмотрела уже сотни картинок наколенников, но ни один рисунок не совпадал с отпечатком на коже Авы.

Ее рост составлял около пяти футов восьми дюймов. Значит, подбородок был примерно на высоте пяти футов, а грудь — примерно на четырех. Синяк тянулся от нижней части груди, которая, учитывая ее возраст, вероятно, находилась на высоте трех футов и девяти-десяти дюймов, и доходил до грудинно-ключичного сустава. Сустав был примерно на восемь дюймов ниже подбородка.

Шварцман записала числа. Получалось, что наколенники были примерно шесть дюймов в длину.

Она пристально посмотрела на написанное ею число. Спенсер не мастерил наколенники сам — для этого он слишком высокомерен. Он просто купил их в хозяйственном магазине. В старом районе Гринвилла таких магазинов было несколько. Спенсер предпочитал «Mаккинни», который был меньше, чем «Хоум Депо». Он всегда говорил, что продавцы — люди умные, а не просто кучка школьников или студентов, подрабатывающих за десять долларов в час. Но Спенсер не хотел, чтобы его запомнили. В таком случае он предпочел бы «Хоум Депо».

Шварцман просмотрела первую страницу, затем вторую. Практически все то, что она уже видела. Щелкнула еще раз, и ее взгляд остановился на снимке в центре страницы. Застыв, Анна перевела взгляд от картинки травм Авы к наколенникам. Нет, не совсем такие. Однако рисунок похож. Дизайн тот же самый, но в этом узоре больше линий. Неужели они не оставили следов на коже? Или это те же самые? Черт…

Если поехать в Гринвилл, можно заглянуть в местные хозяйственные магазины. Вряд ли Спенсер ездил за наколенниками в другой штат. Но в Гринвилле около дюжины хозяйственных магазинов, не считая специализированных, и у нее не было времени заглянуть в каждый из них. Она просмотрела остальную часть страницы.

— Пять минут! — крикнул бариста, словно делал объявление в комнате, полной посетителей, хотя Шварцман была единственной.

Чувствуя нарастающее отчаяние, она принялась торопливо открывать следующие ссылки. Что она сделает, если не найдет наколенники? Можно подбросить перчатки. Но для этого нужно ввести внутрь его эпителиальные клетки, что гораздо сложнее.

Она скользнула глазами вниз по странице. И увидела их.

Анна усмехнулась. Они были идеальны. Такой же ромбовидный узор. Шесть дюймов. Такая же овальная форма и размер. Она поводила глазами между снимком Авы и наколенниками. Это определенно те самые.

Шварцман нажала на изображение. Бренд назвался «Таф фрайт X». Модель 8020. Анна записала их на листе бумаги. Может, сфоткать на телефон? Соблазн был велик, но нерешительность взяла верх. Не должно быть ничего, что навело бы на ее след. Теперь ей просто оставалось их найти, ведь они продавались в самых разных хозяйственных магазинах

— Боюсь, я закрываюсь, мэм, — сообщил бариста.

Она кивнула.

— Еще лишь пару минут.

— Уже девять часов, мэм, — сказал он с легким раздражением. — В это время мы закрываемся.

— Мой дядя очень болен, и мне нужно сообщить об этом моим родным. Еще пять минут. — Она умоляюще посмотрела ему в глаза. — Пожалуйста.

— Очень жаль вашего дядю, но мне нужно сделать массу домашних заданий и…

— Пятьдесят баксов, — перебила она его.

Бариста разинул рот.

— Что?

— Я дам вам пятьдесят долларов за дополнительные пять минут.

— Ладно. — Он повернулся, чтобы вернуться к стойке. — Пусть будет десять, если вам нужно.

Шварцман не ответила, лишь вернулась к компьютеру. Она уже начала было собирать информацию о хозяйственных магазинах Чарльстона, но резко остановилась.

Нет, она не купит их здесь. И не поедет в Гринвилл.

Анна посмотрела в потолок и задумалась. Ближайшим крупным городом была Саванна. Пара часов езды. В Саванне было как минимум два магазина «Хоум Депо». Анна прошла по ссылкам. Они открываются в шесть. Она успеет туда и обратно до похорон Фрэнсис Пинкни.

Сделав большой глоток холодного кофе, Анна вошла в поисковую систему, чтобы очистить историю поисков.

Выйдя с сайта с фотографиями вскрытия, взяла единственный лист бумаги, на котором записала свою информацию, и, сложив, сунула в карман. Затем, подумав, вырвала из блокнота три следующие страницы и, тоже сложив, сунула их в задний карман. Наконец взяла сумочку, подошла к столу, отсчитала две двадцатки и десятку и протянула их через стол.

— Спасибо, мэм.

— А вам спасибо за дополнительное время, — сказала она и повернулась к двери.

— Нет проблем, — сказал бариста, как будто это не принесло ему полсотни «баков».

Только тогда она услышала его акцент. Чертов янки. Южанин сделал бы это бесплатно.

— И мое сочувствие вашему дяде, — крикнул парень вдогонку, когда Шварцман подошла к двери. Пусть с опозданием, но он вспомнил о южных манерах.

Анна вышла под ночное небо. Это не имело значения. У нее было то, что ей нужно. Сегодня вечером она может лечь спать, зная, что стала на шаг ближе к тому, чтобы поместить Спенсера Макдональда туда, где ему самое место, — за решетку.