претил революционный задор отечественных ниспровергателей.

На службе государству он достиг немалых высот: сенатор, член Государственного Совета, обер-шенк двора (второй чин придворной табели о рангах). Высокую оценку получило и его литературное творчество: в 1839 г. Вяземского избрали действительным членом Российской академии, а в 1841-м он вошёл в состав Императорской академии наук. Поэтическому призванию Пётр Андреевич не изменил до конца своей жизни, кроме того, был известен как публицист, написал несколько ценных мемуарных очерков и историко-литературных трудов, в том числе монографию о Д.И. Фонвизине. Князь был близок и к исторической науке – в 1866 г. выступил одним из основателей Русского исторического общества. Увлечению историей способствовали и родственные связи. На его сестре – Екатерине Андреевне Колывановой (1780–1851) (внебрачная дочь князя Андрея Ивановича Вяземского (1750–1807) вторым браком был женат Николай Михайлович Карамзин (1766–1826), оказывавший покровительство своему молодому родственнику.

Сам Пётр Андреевич был женат на княжне Вере Фёдоровне Гагариной (1790–1886), из стародубской ветви Рюриковичей (троюродная сестра декабристского «диктатора» князя Сергея Петровича Трубецкого). Во многом благодаря ей возникла удивительная атмосфера на «Русском Парнасе» – в подмосковном имении Вяземских Остафьево, где собирались выдающиеся деятели русской культуры. Сыну Вяземских – Павлу (1820–1888), когда тот ещё был ребёнком, Пушкин посвятил шутливое стихотворение:

Душа моя Павел,

Держись моих правил:

Люби то-то, то-то,

Не делай того-то.

Кажись, это ясно.

Прощай, мой прекрасный.

«Прекрасный» адресат Пушкина вырос достойным сыном своего отца. В служебной деятельности ему сопутствовал успех – сначала по Министерству иностранных дел, затем на ниве просвещения (помощник попечителя Петербургского и попечитель Казанского учебных округов, в 1881–1883 гг. начальник Главного управления по делам печати), с 1883 г. Павел Вяземский – сенатор, хотя, по отзыву современника, «явления окружающей жизни мало останавливали на себе его внимание…» Ближе ему была, вероятно, иная стезя. Павел Петрович серьёзно увлёкся историей, опубликовал несколько работ о «Слове о полку Игореве», выступил с инициативой создания Общества любителей древней письменности, главной задачей которого считал издание исторических памятников. Живой интерес к прошлому вылился в коллекционирование предметов старины. В своём Остафьеве Вяземский создал настоящий музей, собрал огромную библиотеку в 32 тысячи томов. Богатейший архив отца позволил ему выпустить в свет новые материалы о Пушкине. К слову сказать, Вяземский был знаком и с другим великим русским поэтом – М.Ю. Лермонтовым. Как утверждал князь, именно по его просьбе Лермонтов перевёл на русский язык стихотворение Гейне «Сосна и пальма», ставшее одним из шедевров уже русской поэзии.

И тут опять мы сталкиваемся с родственными связями. Жена Павла Петровича – Мария Аркадьевна (1819–1889) принадлежала к роду Столыпиных. Бабушка Лермонтова по матери – Елизавета Алексеевна Столыпина, в замужестве Арсеньева, приходилась Марии Аркадьевне родной тётей. Знаменитый же премьер-министр Пётр Аркадьевич Столыпин доводился Лермонтову троюродным братом, а Марии Аркадьевне – соответственно двоюродным племянником.

Сестра Павла Петровича – княжна Мария Петровна Вяземская (1813–1849) в 1836 г. вышла замуж за Петра Александровича Валуева (1815–1890). Граф (с 1880) Пётр Александрович Валуев – действительный тайный советник, министр внутренних дел (1861–1868), государственных имуществ (1872–1879), председатель Комитета министров (1879–1881).

Княжна Вера Фёдоровна Гагарина.

Рисунок Э.В. Бинемана. 1820 г.

Дочери Павла Петровича и Марии Аркадьевны связали родственными узами с семьёй князей Вяземских ещё двух видных деятелей. Екатерина (1849–1929) в 1868 г. вышла замуж за графа Сергея Дмитриевича Шереметева (1844–1918). Потомок известного рода, внук графа Николая Петровича Шереметева (1751–1809) и актрисы Прасковьи Жемчуговой (1768–1803), Шереметев занимал различные должности на государственной и дворянской службе: в 1883–1894 гг. являлся начальником Придворной певческой капеллы, в 1885—1890-х – предводителем дворянства Московской губернии, с 1900 г. состоял членом Государственного Совета, с 1904-го – обер-егермейстером Императорского Двора. Но яркий след он оставил не в придворной жизни или административной деятельности. Его привлекала родная старина, и изучение истории выдвинуло графа в ряд признанных специалистов в этой области. Сергей Дмитриевич возглавлял Археографическую комиссию Министерства народного просвещения (издавала исторические источники), Общество любителей древней письменности, основанное его тестем, Комитет попечительства о русской иконописи. Граф Шереметев принял культурную «эстафету» Вяземских и открыл в Остафьеве музей.

А другая дочь Павла Петровича, Александра – жена действительного статского советника, егермейстера Дмитрия Сергеевича Сипягина (1853–1902). В 1899 г. он сменил И.Л. Горемыкина на посту министра внутренних дел. Но его пребывание в этой должности оказалось коротким. В апреле 1902 г. член Боевой организации эсеровской партии Степан Балмашёв выстрелами из револьвера смертельно ранил министра прямо в Мариинском дворце. Этот случай, наряду с убийством министра просвещения Н.П. Боголепова, открыл в России печальную статистику жертв возрождённого эсерами революционного террора, прерванную лишь энергичными действиями Столыпина.

Одну из младших ветвей рода Вяземских «прославил» своими нелицеприятными делами князь Афанасий Иванович. При дворе Ивана Грозного он занял одно из первых мест, пользовался неограниченным доверием царя и, конечно, стал одним из главных опричников. А когда царь организовал в Александровской слободе своеобразный опричный «монастырь», где сам Грозный считался «игуменом», Вяземский получил должность «келаря» – второго после игумена лица. О доверии к Вяземскому свидетельствует и то, что только из его рук принимал Иван Грозный лекарства, опасаясь, что другие могут его отравить. Но близость к трону в конце концов обернулась иной стороной. После опричного разгрома Новгорода царь расправился с некоторыми видными соратниками, попал в их число и Вяземский. На князя донёс один из его подчинённых. Якобы «келарь» предупредил новгородцев о приходе озверевшей «братии». Вяземского схватили, а потом забили насмерть палками.

Княжна Наталия Ивановна Вяземская вышла замуж за Николая Ивановича Воронцова-Вельяминова (1766–1819), принадлежавшего к знаменитому роду потомков Шимона Африкановича, впоследствии ростовских и московских тысяцких. По прямой мужской линии их праправнуком был Борис Александрович Воронцов-Вельяминов (1904–1994), выдающийся астроном, астрофизик и историк астрономии. Член-корреспондент АПН СССР, он является автором классического школьного учебника по астрономии для 10 класса, по которому учились многие поколения советских школьников, вплоть до того времени, когда курс астрономии был в средней школе нынешними «ревнителями» отечественного просвещения упразднён.

* * *

Но вернёмся к «истокам» смоленской династии. Потомки Давыда Ростиславича правили в Смоленске до начала XV века. В XIV веке они начали титуловаться великими князьями. Среди смоленских князей можно назвать Мстислава (Фёдора) Давыдовича (ум. в 1230 г.), заключившего договор с Ригой в 1229 г.; его сына Ростислава Мстиславича, в 1239 г. ненадолго захватившего стольный Киев и изгнанного оттуда Даниилом Романовичем галицким; представителей следующих поколений – Глеба Ростиславича (ум. в 1277 г.), в княжение которого над Смоленским княжеством установился ордынский контроль, Александра Глебовича (ум. в 1313 г.), Ивана Александровича (княжил в