На первый взгляд вроде бы ничего особенного, так, какой-то невнятный скрежет, скрип половиц или оконных рам, лёгкий отзвук чьих-то шагов, потустороннее бормотание, отдалённая древняя мелодия на неизвестном инструменте или нечто подобное в этом роде. Да оно, помнится, и в прошлый раз имело место быть, что никак не помешало нам выспаться.

Но вдруг могучий донской жеребец навострил уши, дернулся, попытался прикрыть уши, захрипел и, резко развернувшись, с диким ржанием бросился из зала вон, едва не смяв за дверью двух полисменов. Бешеный стук его копыт гулким эхом раздавался по всему коридору.

— Майкл.

— Пресвятой электрод, а-а… что?!

— Включи свет, Майкл, — тихо попросил меня Лис.

Я послушно щёлкнул включателем.

— Что это было, сэр? — ошеломлённо выдохнул инспектор, обращаясь к моему учителю.

— В смысле?

— Я говорю, что это было, уважаемый сэр? — на тон громче повторил мистер Хаггерт, и к нему присоединились суровые полисмены.

Месье Ренар жестом попросил минуту молчания, аккуратнейше вытащил из ушей две большие ватные пробки и, шагнув вперёд, бесстрашно откинул крышку большого саркофага.

— Джентльмены, позвольте представить вам хитроумного лорда Теккерея — жертву кражи, вора и мошенника по совместительству.

Из саркофага на нас насупленно уставился немолодой мужчина в сером халате уборщика. Его холёное лицо в обрамлении жидких волос и пышных бакенбард было искажено гримасой раздражения и брезгливости, а в руках всё ещё крутилась маленькая музыкальная шкатулка. Издававшая, впрочем, какой-то левый шум и скрежет.

— Лорд Теккерей?

— Инспектор?

— Не ожидал встретить вас здесь. — Слегка поклонившись, глава полиции первым пошёл в атаку: — Не соблаговолите ли сказать, что вы тут делаете?

— Исполняю ваши обязанности! — с отчаянным вызовом откликнулся лорд. — То есть самолично чиню охрану моей же коллекции.

— Вы надеялись задержать грабителя?

— Почему бы и нет? Ведь вы, дорогой Хаггерт, не только профукали принадлежащие мне египетские драгоценности, но даже не нашли ни одного подозреваемого.

— А что у вас в руках, сэр?

— Так, игрушка, — без малейшей тени смущения ответил этот скользкий тип. — Её собрал один известный механик в Германии. Крутишь ручку, и производимые звуки отпугивают животных. Единственная вещица в своём роде!

Инспектор обернулся к Лису. Тот молча кивнул.

— Вот, значит, как пострадал мой сержант Гавкинс, храбрейший парень, беззаветно преданный службе, но он из «близких к природе».

— Что ж, я рассуждал так же, — нагло ухмыльнулся лорд Теккерей. — В конце концов, эти разумные животные получили равные с нами права. Разве не было бы логичным предположить, что кто-либо из них отважится на кражу?

Мистер Хаггерт ещё раз встретился взглядом с моим учителем и продолжил, не позволяя себя сбить:

— Позволю себе уточнить: то есть после совершения кражи и подмены золотых экспонатов латунными вы вдруг решили поиграть в сыщика?

— Инспектор, ваша ирония неуместна.

— А вы не ответили на мой вопрос.

— Ваш вопрос бестактен!

— Прошу простить мою прямолинейность, но спрошу иначе: если вы узнали о краже только вчера и уже сегодня залегли в столь странную засаду, каким образом мой сержант мог пострадать от вашей машинки два дня назад?!

— Я… я не обязан перед вами отчитываться!

— Ренар? — Инспектор Хаггерт уступил нить разговора моему наставнику.

Тот слегка поклонился всем, кроме лорда Теккерея, и самым спокойным, я бы даже сказал, будничным тоном начал:

— Что ж, джентльмены. Раз в этом деле была затронута моя честь как частного консультанта Скотленд-Ярда, а также благородное имя инспектора Хаггерта и (что важнее всего!) бесценное здоровье нашего общего друга сержанта Гавкинса, мне ничего не оставалось, как, образно выражаясь, засучить рукава. В первую очередь меня заинтересовала сама личность благородного мецената, подарившего Лондону возможность лицезреть его редчайшую коллекцию египетских древностей. За каких-то два часа, проведённых в одном пабе с грумом его светлости, я выяснил, что высокородный лорд не платит ему уже полгода!

— Это клевета! — попытался выкрикнуть Теккерей, но слушали не его.

— Наш меценат отчаянный игрок, а потому по уши в долгах, — хладнокровно продолжал мой наставник. — Я поговорил с простым смотрителем выставки, с изумлением узнав, что музейные специалисты даже не осматривали её, полностью доверившись «авторитетному мнению устроителя». Джентльмены, вся эта «экспозиция» была насквозь лживой с самого начала! Никому не понадобилось выносить никакого золота, поскольку его здесь изначально не было. Лорд Теккерей положил под стекло латунь, будучи в полной уверенности, что это сочтут золотом, ибо просто никому в голову не придёт мысль усомниться в слове благородного аристократа. А дальше всё просто: мистический флёр, таинственные звуки, «похищение» драгоценностей коллекции… и законное требование компенсации утрат от ни в чём не повинного Скотленд-Ярда.

На пару минут повисла напряжённая тишина. Потом лорд-мошенник несколько раз медленно, с расстановкой хлопнул в ладоши. На его лице блуждала брезгливая улыбка.

— О, всё это очень интригующе, но, как я понимаю, абсолютно недоказуемо?

— Увы, — честно развёл лапами месье Ренар.

— Тогда я должен кое-что прояснить для вас, джентльмены. Во-первых, всё сказанное здесь лишь слова, от которых я откажусь в любой момент, поклявшись своим именем на Библии. Во-вторых, я засужу ваш хвалёный Скотленд-Ярд, и вы всё равно выплатите мне всё до последнего пенни. А в-третьих… ах, что-то мне стало скучновато. Пожалуй, я пойду домой.

Все молчали. Лорд Теккерей развернулся к дверям, сделал вид, что с трудом сдерживает зевоту, и напустился на меня:

— С дороги, мальчишка!

Не берусь судить, руководствуясь каким-либо странным наитием или ментальным же указанием моего наставника, я сунул руку в карман и, вытащив свою «экспериментальную» полицейскую дубинку, нажал пуск!

— А-а-а-е-е-а-уй-ё-о!!!

Мне не было стыдно за свой труд, всё сработало как надо. Игла вонзилась лорду Теккерею прямо туда, куда он, видимо, меньше всего рассчитывал её получить. Ну то есть я стрелял от бедра, низко, на уровне своего роста, особо не целясь и…

Ньютон-шестикрылый, надеюсь, что у лорда Теккерея уже есть дети? Потому что в противном случае, судя по его пронзительному писку и явному звуку треска скорлупы…

— Мы услышали достаточно, чтобы опротестовать любой иск в адрес полиции, — уверенно оповестил инспектор Хаггерт. — Ренар, с меня причитается!

— Если речь о деньгах, то переведите их на сливки для нашего всеми любимого сержанта, — под суровые мужские аплодисменты скромно закончил Лис.

…И только на следующий день, после завтрака и прочтения утренней «Таймс», он снизошёл до хоть каких-то объяснений:

— По правде говоря, с нашим братом-аристократом всегда надо держать ухо востро. Старина Теккерей известен на весь Лондон своим нездоровым пристрастием к карточной игре, он завсегдатай четырёх клубов, его имущество дважды описывали за долги, он промотал практически всё состояние своей некрасивой