Во время Второй мировой войны в Китае погибло от голода более 2 млн человек. Затем последовал Великий китайский голод 1959–1961 гг., который за три года унес жизни более 15 млн человек и стал одним из самых массовых бедствий в истории человечества. Этот голод был вызван рядом различных факторов, но в первую очередь – политикой власти по интенсивной индустриализации страны: миллионы крестьян были перенаправлены из сельского хозяйства на сталелитейные и другие производства. Усугубило положение и официальное принятие учения Лысенко, из-за чего китайские агрономы провели большую часть 1950-е гг. в бессмысленных и бесполезных экспериментах. Разумеется, Мао отказался брать на себя ответственность за случившееся. Тем не менее коммунисты признали, что нельзя допустить повторения подобной катастрофы, и с 1960-х гг. значительно увеличили вложения в развитие современной генетики и агрономии{616}.

Воспоминания о Великом китайском голоде преследовали Юань Лунпина всю жизнь. Он видел тела людей на обочинах дорог, и детей, которые ели землю в отчаянной попытке насытиться. Этот печальный опыт побудил Юаня заняться поисками нового способа повысить урожайность основных сельскохозяйственных культур в Китае. Сегодня его помнят как того, кто вывел первые гибриды риса: этот важнейший прорыв многие ученые в Европе и США считали невозможным.

Юань родился в 1930 г. в Пекине и представлял другую сторону истории генетики в Китае. В отличие от большинства китайских ученых предыдущего поколения, Юань не учился в США. В начале 1950-х гг. он поступил в Юго-Западный сельскохозяйственный университет – одно из новых учебных заведений, созданных коммунистической партией, – где изучал генетику растений. Юань учился в те годы, когда «лысенковщина» все еще оставалась господствующей доктриной, и ему пришлось осваивать русский язык. Но один из лекторов тайком познакомил Юаня с менделевской генетикой и даже дал ему старый китайский перевод популярного американского учебника. Это было рискованным делом: позже этот преподаватель был уволен из университета, и больше его никто не видел. Вскоре Юань научился не высовываться, однако продолжал самостоятельно изучать менделевскую генетику, обернув подаренный ему учебник в номер коммунистической газеты «Жэньминь жибао»{617}.

После окончания учебы в 1953 г. Юань был направлен на работу в Сельскохозяйственную школу в Аньцзяне на западе провинции Хунань. Даже в этой отдаленной части Китая от генетиков требовали строго придерживаться учения Лысенко. В лаборатории школы, разместившейся в старом буддийском храме на окраине города, генетики проводили нелепые эксперименты, прививая томаты к батату в надежде получить новый гибрид. Излишне говорить, что эти эксперименты заканчивались неудачей. Через несколько лет Великий китайский голод достиг и провинции Хунань. «На моих глазах умерли пять человек. Один упал замертво под мостом, другой на краю поля, остальные на обочине дороги», – позже вспоминал Юань. После Великого голода 1959–1961 гг. Юаню наконец-то было разрешено преподавать менделевскую генетику в Аньцзянской сельскохозяйственной школе. Напомним, что в это время Китай порвал связи с СССР, и отныне «лысенковщину» можно было безопасно подвергать открытой критике. Однако ученые по-прежнему должны были следовать социалистической модели научного исследования. Коммунистическая партия Китая продвигала идею «массовой науки», согласно которой «старые крестьяне» и «образованная молодежь» должны были учиться друг у друга. «Новые изобретения чаще всего исходят не от специалистов или ученых, а от трудящихся», – утверждала газета «Жэньминь жибао». «Движение сельского научного эксперимента», провозглашенное Мао, требовало, чтобы ученые с университетским образованием, такие как Юань, проводили много времени «на земле» и учились у крестьян{618}.

Поэтому Юань регулярно обходил окрестные поля, беседовал с крестьянами и посвящал их в основы менделевской генетики. Как ни странно, это оказалось полезным делом. Летом 1964 г., гуляя по местным рисовым полям, Юань наткнулся на необычную разновидность риса с цветками странной формы. Заинтересовавшись, он отнес образец в свою лабораторию. В природе большинство цветков имеют одновременно мужские и женские репродуктивные органы. Мужские органы, известные как тычинки, состоят из тычиночной нити и пыльника; они производят пыльцу, которой опыляются женские органы – совокупность плодолистиков, или пестик. Изучая образец под микроскопом, Юань обнаружил, что все пыльники в его цветках дегенерировали и не производили пыльцы. Это растение обладало так называемой мужской стерильностью{619}.

Юань мгновенно осознал важность своей находки. Поскольку рис – растение самоопыляющееся, ученые предполагали, что вывести гибридный рис практически невозможно, так как растение всегда успевало опылить само себя, прежде чем его удавалось скрестить с другим сортом. Это была одна из причин, почему генетики в США и Мексике сосредоточили усилия на кукурузе – растении с перекрестным опылением. Однако Юань понял, что наконец-то появилась возможность вывести новый гибрид риса: ведь на хунаньских полях он обнаружил уникальное рисовое растение, которое в результате случайной генетической мутации не смогло самоопылиться, но при этом имело нормальные женские репродуктивные органы, которые можно опылить другим рисовым растением. Теоретически это давало возможность взять другой сорт риса и скрестить его с этим мутировавшим растением с мужской стерильностью, создав то, что многие считали невозможным, – улучшенный гибридный сорт риса{620}.

В 1966 г. Юань сообщил о своем открытии в «Китайском научном бюллетене», главном периодическом издании Китайской академии наук, что в итоге положило начало масштабной программе по выведению гибридного риса. Во многих отношениях это было примером «массовой науки» Мао в действии. Юань сделал свое открытие, работая бок о бок с крестьянами на рисовых полях в китайской глуши, и теперь, чтобы масштабировать эту программу, ему нужно было обучить крестьян распознавать растения с мужской стерильностью и собирать образцы. В течение следующих лет Юань и его команда сумели собрать более 14 000 образцов, из которых всего пять оказались пригодными для селекции. Это тоже была генетическая наука, хотя и не такая, какой мы привыкли себе ее представлять, – без высокотехнологичных лабораторий, рентгеновских лучей и химических препаратов. Юань занимался «полевыми» исследованиями в буквальном смысле этого слова{621}.

Но даже эта явная приверженность Юаня принципам социалистической науки не защитила его от политических гонений. Однажды в 1969 г. он пришел на работу и обнаружил на стене нарисованный от руки плакат со словами «Долой Юаня Лунпина, ярого контрреволюционера!». В то время в Китае полным ходом шла «культурная революция» (1966–1976) – идейно-политическая кампания по очистке страны от оставшихся буржуазных элементов, которую возглавлял лично Мао Цзэдун. В частности, под удар попали интеллигенция и средний класс. Коммунистическая партия призывала студентов китайских университетов выявлять потенциальных «контрреволюционеров» по всему Китаю и сообщать о них властям. Университетское образование Юаня и его интерес к европейской и американской генетике сделали его подходящей мишенью. Несколько недель спустя Юаня вызвал к себе директор Аньцзянской сельскохозяйственной школы и сообщил ему, что он уволен с должности преподавателя и переведен на работу в находящуюся неподалеку угольную шахту{622}.

В ходе «культурной революции» тысячи китайских ученых были «переведены на работу» в подобные исправительно-трудовые лагеря, откуда многие из них не вернулись. Но Юаню повезло. После двух месяцев изнурительного труда в шахте ему неожиданно разрешили вернуться в Аньцзянскую сельскохозяйственную школу. Его спасла наука. Один из чиновников, работавший в Государственной комиссии по науке и технологиям, читал статью Юаня в «Китайском научном бюллетене» и понимал всю важность его исследований для сельского хозяйства Китая. Узнав о судьбе Юаня, он немедленно отправил властям Аньцзяна телеграмму с приказом о его освобождении и добился того, чтобы Юаню было разрешено спокойно продолжать свои исследования. После нескольких лет экспериментов по скрещиванию разных сортов риса, многочисленных проб и ошибок в 1973 г. Юань наконец-то сумел вывести первый в мире гибрид риса, который можно было использовать в сельскохозяйственном производстве. Многие ученые, повторимся, ранее считали это невозможным{623}.

Таким образом, развитие современной генетики в КНР шло очень непростым путем. В начале 1950-х гг. коммунистическая партия насаждала псевдонаучные теории советского биолога Трофима Лысенко, что заставило ряд ведущих генетиков бежать из страны. И даже после того, как «лысенковщина» перестала поддерживаться государством, генетика по-прежнему оставалась ареной