Шрифт:
Закладка:
- Гу Юэсюань, Кулак Справедливости? - спросил кто-то из толпы. - Я слышал о твоей победе над отрядом конных разбойников в Шаньдуне. Он достойный человек, братья, и его словам можно верить.
Над площадью снова раздались шепотки, и негромкие разговоры. Мужчина, что попытался избить Сяо-Фаня, вновь покраснел, на этот раз - от несомненного стыда. Отводя взгляд, он вновь заговорил, обращаясь куда-то в сторону Гу Юэсюаня.
- Простите мою опрометчивость, молодой господин. Мой разум помутился от смерти близкого человека. Прошу, не держите на меня обиды.
- Не беспокойтесь об этом, - рассеянно ответил ему Ван Фань, и повернулся к своему старшему. - Похоже, нам нужно увидеться с этим Лу, что подговорил тебя отнести отравленное письмо.
- Верно, - согласно кивнул тот, и обратился к окружающим. - Собратья, я невольно выступил орудием убийцы. Моя честь запятнана, и я обещаю вам приложить все усилия, чтобы привести злодея к справедливости.
- Благодарю, молодой господин, - ответил все тот же ученик клана Пигуа. К нему понемногу возвращалось присутствие духа, и на лице мужчины воцарилось холодное спокойствие. - Нам нужно похоронить нашего главу. Простите, мы не можем более вести никаких других дел сегодня, - коротко поклонившись, он двинулся к своим соклановцам, собравшимся вокруг мертвого тела.
Примечания
[1] "Цзин цзи" (荆棘, jing ji) дословно переводится как "терновник", либо же "шипы".
[2] Э Ло Сы (俄罗斯, e luo si) - Россия.
[3] Нюйва - одно из китайских прабожеств, женщина с телом змеи. Создала человечество, вылепив его из глины. Жена первого императора Фу Си.
Глава 14, в которой герой сопереживает чужим горестям, а также совершает чисто мужскую ошибку
Путь обратно в Удан был проведен товарищами в угрюмом молчании. Гу Юэсюань тяжело переживал свою оплошность, стоившую жизни невинному человеку. Цзин Цзи, и без того неразговорчивый, сейчас и вовсе замкнулся в себе. Сяо-Фань, видя подавленное состояние старшего собрата по учебе, не хотел затевать веселых бесед. Он какое-то время негромко переговаривался с Ши Янь и Вэй Цзылин, расспрашивая девушек о ядах и отравителях, известных на реках и озерах, но этот разговор заглох сам собой - ни та, ни другая не смогли с точностью определить ни яд, ни его составителя.
В Удане, их ждало больше плохих новостей - ученик по имени Лу Цинъюй был никому не известен. Описание, данное Юэсюанем, соответствовало внешности младшего по имени Ли Чжаоцин, пропавшему вчера - то есть, незадолго после того, как старший ученик Уся-цзы с товарищами отправились к хребту Цзинъян.
- Не расстраивайся, брат, - успокаивающе обратился Ван Фань к своему старшему. - Ты всего лишь пытался сделать доброе дело. Не твоя вина, что человек, которому ты доверился, оказался мерзавцем.
- В том, что я вовремя не распознал злодея - лишь моя вина, - с горечью ответил Гу Юэсюань. - Ты был прав насчет моей проницательности, Сяо-Фань. Я оказался прискорбно слеп.
Два собрата по учебе стояли во внутреннем дворе Удана, где они опрашивали даосов о беглом отравителе Лу Цинъюе. Девушки уже удалились отдыхать, а Цзин Цзи фехтовал с даосами-мечниками на тренировочной площадке - как подозревал Ван Фань, в попытках отвлечься.
- Скажу тебе прямо, брат - я шутил тогда, - непреклонным тоном заявил младший ученик Уся-цзы. - Ты вовсе не слепец, пусть иной раз и считаешь людей лучше, чем они есть. Но даже это не порок, а достоинство. То, что некоторые не оправдывают твоих ожиданий, и оказываются негодяями - пятно на их карме, а не на твоей.
- Как бы то ни было, распознай я вовремя эту змею, прячущуюся в траве - и жизнь невинного была бы спасена, - вздохнул Юэсюань. - Благодарю тебя за слова поддержки, младший, но моей вины они не снимают.
Сяо-Фань раздраженно огляделся вокруг. Солнце начинало клониться к закату, и ученики Удана потихоньку заканчивали свои повседневные дела, чтобы удалиться на покой. Во внутреннем дворе все ещё оставались некоторые тренирующиеся, а также те из даосов, кто был обременен хозяйственными заботами. Один из них, совсем ещё подросток, с встрепанной каштановой шевелюрой и растерянным взглядом, привлек внимание Ван Фаня. Юный даос тяжело дышал и озирался, скользя сомневающимся взглядом по соученикам. Это показалось младшему ученику Уся-цзы дарованной небом возможностью, что могла развеять меланхолию его старшего.
- Если слова не снимут твоей вины, то как насчёт дела? - немедленно последовал своей идее Сяо-Фань. - Давай уравновесим весы дхармы бескорыстной помощью кому-нибудь. Вон тот грустный мальчишка подойдёт, - он указал собрату на оглядывающегося даоса.
- Ты просто хочешь отвлечь меня, брат, - отозвался Гу Юэсюань, но тоска в его голосе понемногу рассеивалась - как и рассчитывал Ван Фань, его чрезмерно благородный собрат не мог спокойно пройти мимо чужой невзгоды.
- Да, и не скрываю этого, - с улыбкой подтвердил юный воитель. - Ну что, пойдём выясним, что его гложет?
- Почему бы и нет. Пойдём, Сяо-Фань, - невольно улыбнулся в ответ Юэсюань.
Они приблизились к растерянному юноше, непонимающе поднявшему на них глаза. Секта Удан была весьма многолюдна, и то, что именно этот ученик ещё не познакомился с гостящими у Чжо Жэньцина молодыми воителями, было неудивительным - Юэсюань и его соратники не принимали участия в повседневной жизни секты. Ученики Уся-цзы и их спутницы успели завести не так уж много знакомств среди уданских даосов за эти три дня.
- Приветствую тебя, собрат, я - Гу Юэсюань, гость уважаемого даоса Чжо, - церемонно поклонился старший ученик долины Сяояо. - Это - мой младший, - кивнул он в сторону Сяо-Фаня, тоже представившегося.
- Моё имя - Лан Чжэнкэ, - ответил подросток, возвращая вежливый поклон. - Вам что-то нужно, собратья?
- Мой младший обратил моё внимание на то, что тебя тревожит нечто, Чжэнкэ, - перешёл к делу Юэсюань. - Я бы хотел отплатить Удану за гостеприимство, и помочь твоей беде. Что за напасть одолела тебя?
- Обезьяны! - ожесточенно выкрикнул юноша, едва его собеседник закончил свою речь. - Проклятые твари не дают
