к отверстию в стене и как только протянуло руки, из него заструилась вода. Шархадарт начала оттирать Хаару от крови и грязи, а вскоре к ней присоединилась еще одна женщина. Эта процедура напомнила девушке помывку в племени перед тем, как ее продали, правда, шархадарт отнеслись к этой работе с большим усердием. Они терли, пока кожа Хаары не начала скрипеть от чистоты, и про себя девушка подумала, что с удовольствием помылась бы полностью. Вода была еле теплой, приятной. Еще сильнее захотелось пить. Хаара спросила у женщин позволения, затем подставила ладони, чтобы струя могла сбежать в них, и, повторив процедуру несколько раз, утолила жажду.

Тело быстро обсохло. Женщина пригласила ее залезть на стол, но Хаара замешкалась, с недоверием взглянув на ремни и железо.

– Что вы будете со мной делать? – дрогнувшим голосом спросила она, а услышав в ответ тишину, добавила: – Мне нужно знать.

– То, чего ты желала, – отозвалось существо.

– Мне будет больно?

– Да.

– Насколько? – Хаара сглотнула, чувствуя, как ее вновь накрывает волна страха.

Шархадарт молчали. Решив не испытывать их терпение, девушка робко взобралась на стол. Ей тут же помогли устроиться, всевозможно связав и разведя ее руки по сторонам, будто желая распять. Хаару прошиб ледяной пот. Пульс участился.

– Открой рот, – велело существо и тут же сунуло в него кожаный ремень.

Хаара сообразила, что это в целях предосторожности, и заранее оценила свое положение. Видимо, боль предвидится неописуемая. Девушка пыталась угадать, какая операция ее ждет, но лишь терялась в теориях. Жутко оставаться в сознании. Попытавшись двинуться, Хаара потерпела неудачу. Она наблюдала за тем, как один из мужчин снял со стены два топора, протянул инструмент товарищу и второй оставил себе. Это привело ее в панику. Хаара хотела закричать, но из-за ремня выдала только неясное мычание. Глаза бегали из стороны в сторону, с мольбой глядя на лица, а зафиксированная голова не могла повернуться или приподняться. «Я сама залезла на эшафот, – в ужасе подумала девушка. – Сейчас меня разделают как свинью. Святой Геул, только не это… только не такая отвратительная смерть».

Силуэты шархадарт стали расплывчаты из-за выступивших на глаза слез. Мужчины встали по обе стороны от нее, и прежде чем Хаара успела окончательно принять неминуемое, лезвие взметнулось и опустилось. Что-то хрустнуло. Несколько мгновений Хаара не чувствовала ничего, а затем поток нестерпимой боли захлестнул ее с головой. Агония прилила к искривившемуся в муке лицу. Сдерживающие ремни не позволили выгнуться или взметнуться. Правая рука… Хаара отчетливо понимала, что это больше не часть ее тела. Она была уверена, что истекает кровью, чувствовала, как пульсируют вены. Уставившись в мрачное небытие потолка, она издала чудовищный звук, похожий то ли на крик, то ли на плач. В этот момент Хаара понадеялась, что ей сразу отрубят голову и избавят от страданий, однако в следующее мгновение раздался такой же звук. Хрустнула кость, и вторая рука отделилась от тела девушки.

В глазах Хаары потемнело. Она задохнулась в бессилии и выжигающем сознание страдании. Окружающий мир поплыл в бушующем океане крови и слез. Линии и силуэты стали неясными, а вскоре и вовсе исчезли. Девушка лишилась чувств, потянувшись душой в лоно вечного мрака и холода.

Глава 35

На закате третьего дня

Первое, что почувствовала Хаара при пробуждении, – боль. Она была такой сильной, что вырвала девушку из забытья, бездонной ледяной пустоты, казалось, из самой смерти. Жар, агония. Хаара боялась открыть глаза и пошевелиться. «Почему сознание не умерло вместе с телом? Почему до сих пор больно?» – подумала она, и спустя несколько мучительных минут все-таки решилась взглянуть на мир. Глаза до сих пор слезились. Веки потяжелели.

Все та же комнатка, тусклый свет факелов, смесь специфических запахов. Хаару тошнило и вывернуло бы на пол, окажись желудок к тому времени не пуст. Она несколько раз моргнула, пытаясь восстановить четкую картинку. Куда же делись все шархадарт? Девушка не видела рогатых созданий, однако чувствовала, они где-то поблизости. Шевелиться оказалось страшнее, чем она себе представляла, но, собравшись с силами, Хаара слегка приподняла подбородок. Это далось почти без труда. Ремни и железо больше не сковывали.

«Мне отрубили руки», – в ужасе подумала Хаара и осторожно повернула голову вправо. Ожидая увидеть окровавленный обрубок, который с невероятной силой болел и зудел, девушка сильно удивилась, обнаружив руку на месте. То, что ее отсекали, сомневаться не приходилось, поскольку пятнадцатью сантиметрами выше локтя появился жуткий багровый рубец, аккуратно зашитый плотными черными нитями. Хаару охватило смятение: радоваться или плакать от такого открытия? Левая рука была пришита тем же образом, и хотя девушка верила в необыкновенную силу шархадарт, она сомневалась, что когда-нибудь еще сможет использовать конечности. Из-за шока и тускловатого освещения она не заметила, что новые руки немного отличаются по тону и форме от ее собственных.

Долгое время Хаара смотрела на швы и всхлипывала, думая о том, как нелепо то, что она до сих пор жива. Время растянулось в бесконечность, и девушка, не видя другого выхода из ситуации, попробовала шевельнуть пальцами. Попытка обернулась успехом, и в Хааре дрогнула надежда. Она напрягла спину и приподнялась, испытав при этом волну острой боли и страха за то, как бы швы случайно не разошлись. Согнуть локоть Хаара не решилась и только зажмурилась, пытаясь перетерпеть одолевающее чувство.

Она не услышала приближающихся шагов, но в комнате вскоре возникла женщина. Она приблизилась к Хааре, и та, заметив мелькнувшую тень, подняла голову.

– Ч-что вы сделали? – Девушка еще раз окинула взглядом руки, что принадлежали как будто бы не ей. Они были женскими и светлыми, однако строение кистей и пропорции пальцев отличались. В районе запястий виднелись маленькие черные отметины, будто по коже хотели пустить вязь татуировки, но передумали. Хаара рассудила, что ей мерещится от шока, однако не исключала возможность подмены.

– Дали то, что ты хотела.

– Вы отрубили мне руки.

– Человеческие. Теперь у тебя руки мага.

– Что?

Хааре казалось, будто она в бреду. От боли мутился рассудок. Существо встало напротив, и Хаара рассмотрела в ее руках небольшую глиняную чашу, наполненную сероватой, дурно пахнущей смесью. Шархадарт поставила ее на стол, зачерпнула консистенцию пальцами и стала смазывать рубцы. Девушка застонала от невыносимого жгучего чувства.

– Это уменьшит боль, но остальное придется перетерпеть. Я предупреждала сразу, что использовать магию как аэлуд ты никогда не сможешь, но энергия будет подвластна тебе настолько, насколько ты