— Опять он?! Йошинари-сенсей, разве Эмберхарт-кун теперь будет каждый урок вести? — полушутливо возмутился Икари Кёйке, увидев, как я пробираюсь с дипломатом к классной доске.

— Учитель обязан предоставлять своим ученикам лучшие знания из возможных, — сухо ответил огненноволосому весельчаку Наото Йошинари, наш лысый преподаватель боевой подготовки, — Эмберхарт-кун куда лучше осведомлен о современном вооружении и способах его применения… в других частях света. Мы должны быть благодарны ему за желание делиться знаниями.

— Как непатриотично! — фыркнул неугомонный жених старосты. Несмотря на то, что он делал это в шутку, большинство японских студентов в классе на полном серьезе закивали, соглашаясь с провокатором.

— Пуле плевать, в кого вы верите, как долго обучались и насколько считаете себя сильными, — взял слово я, доставая один за другим револьверы из чемоданчика и раскладывая их на учительском столе. Выложив последний, я обвёл класс взглядом, не задерживаясь на отдельных лицах, и продолжил, — Огнестрельное оружие делает всех одинаково мёртвыми. Моя задача на этот урок — показать вам некоторые нюансы…

— Мы все сделали выводы с прошлого урока, — негромко, но отчетливо пробурчал Токи Хасегава, парень с фиолетовыми волосами и почти белыми радужками глаз. Ему, потомственному лучнику, очень не по душе были лекции о огнестреле. В моем лице он видел конкурента своему искусству стрельбы.

— Какие именно выводы? — обратился я к нему, игнорируя довольно нахальное для местных поведение, заставившее нахмуриться Йошинари.

— Усилить тренировки по защитным техникам, — начал неторопливо, но внушительно перечислять стоящий Хасегава, под полные энтузиазма кивки класса, — Также по быстрым атакующим техникам и боевому перемещению. По уверениям моих тренеров, через год-полтора, я смогу выдержать шесть попаданий из показанного тобой «раганта». Если стреляющий в меня попадёт, конечно!

Вновь раздались выкрики с места. «Мне за год обещали!». «Я приложу все силы и справлюсь за девять месяцев!». «Эмберхарт, садись на место!». Я возвел очи горе и страдальчески посмотрел на преподавателя, имевшего вид, как будто он съел миску лимонов. Йошинари скрестил руки на груди, привалился плечом к стене у двери и изобразил на лице выражение «абонент не доступен». Мол, не любят тебя местные детишки, так разбирайся с ними сам. При молчаливой, точнее — чуть слышно сопящей поддержке Распутина, смотрящего на меня как на мученика.

— СТО ЙЕН!

Рявкнуть получилось хорошо, от души. Сам от себя не ожидал, что выдам настолько злой и холодный вопль, который не только заткнет галдящих недоумков, но и заставит Йошинари почти упасть. Убедившись, что дети замолчали, я продолжил, сохраняя холодный и презрительный тон.

— Могу поздравить Хасегаву, через год он станет весьма хорош в дуэли против западного аристократа… находящегося за гранью нищеты. Только такие бедные люди используют в своем личном оружии простые патроны. Для «раганта» их можно купить по цене 3 штуки за один фунт стерлингов. Истинное же положение дел совсем другое, сейчас я вам его продемонстрирую.

Воцарилась полная тишина. Я воспользовался ей, с щелчками выставляя на учительский стол по одному патрону, громко оглашая цену и воздействие образца на организм:

— Бронебойный! Один фунт за штуку! Пробивание брони, а значит и вашей энергетической защиты выше приблизительно в пять раз от «бедного» патрона! Разрывной! Два фунта за штуку! Бронебойность никакая, но я слышал, что ваша защита плохо реагирует на взрывы! «Благородный»! Золотой стандарт, используется всеми, когда прижмёт, пять фунтов за штуку! Бронебойность выше стандарта в два, два с половиной раза, но при деформации пули почти сразу активируется её термическая начинка! Проще говоря — горит в ране с температурой две-три тысячи градусов около пяти секунд!

Восстановив дыхание, я пошел выщелкивать патроны дальше, объявляя теперь лишь цену и наименование:

— Алхимический-стандартный. Двадцать фунтов. Комбинированный «везунчик». Тридцать пять фунтов. «Джордано» — из тяжелых металлов, попадание в плоть смертельно, отравление не лечится. Пятьдесят фунтов. Миазменный…

При слове «миазменный» класс тут же тревожно зашумел, заскрипели двигаемые юношескими и девичьими задницами стулья. Все сразу пожелали оказаться как можно дальше от доски. Лица бледнели на глазах. Я ухмыльнулся так мерзко, как только мог. Наконец-то их проняло.

— Спокойствие! Все образцы сняты с боевого режима, — успокоил я занервничавшую публику, — Проще говоря — патроны разряжены. На втором занятии я как раз хотел вам показать, что любые защитные техники не дадут никакого преимущества. Слава о мастерстве высокого энергетического манипулирования жителей страны Восходящего Солнца гремит по всему миру, так что будьте уверены — никто не выразит к вам неуважения, выбирая слабые боеприпасы для оружия. Вас обязательно прострелят, сожгут, отравят, заразят, взорвут… в общем убьют. Если вы не убьете первыми. Об этом мы поговорим на третьем занятии, а пока детально рассмотрим каждый из видов патронов…

Угроза смерти замечательно мобилизует все системы организма. Не то чтобы мне действительно хотелось просвещать японскую молодежь о пользе понимания огнестрельного оружия, но я отдавал себе отчет в том, что гордость и неконтактный характер просто выставят меня в весьма дурном свете, если я попробую проявить инициативу в общении с кем-либо, кроме Распутина и Сент-Амора. Искусственность этой инициативы будет бросаться в глаза.

С другой стороны, убедить японского подростка, что вызываемые его манипуляциями пламя, мороз или режущие порывы ветра совсем не являются панацеей от всего в жизни, было практически невозможно с моими силами, даже при молчаливой поддержке Йошинари. Лысый мужик одобряюще кивал, злобно рявкал на вновь начинающий бузить класс, но упрямое неверие в глазах местной молодой аристократии оставалось непоколебимым. Они на полном серьезе начали считать, что я их запугиваю и преувеличиваю. Более того, делая это вслух и весьма отрицательно относясь к перспективе третьего урока в моем исполнении.

— Йошинари-сенсей, предлагаю компромисс, — громко сказал я, привлекая как внимание бурчащего класса, так и потерявшего надежды на чужого здравомыслие инструктора, — Раз энтузиазм большинства учеников оставляет желать лучшего, то не вижу смысла тратить на них своё время. Я могу просто обратиться к директору Суго с просьбой об открытии клуба современного вооружения.

— Так ты же в клубе медитаций? — встрепенулся инструктор по боевой подготовке, явно воспылав от поступившей идеи.

— Занятия там большего прогресса мне не принесут, — пожал я плечами, — меня уже квалифицировали для обучения на пилота.

— О! — оживился медитирующий на последней парте рус, — Я вступлю! Обязательно!

Его тут же горячо поддержал Жерар Сент-Амор, что было вполне мной ожидаемо, учитывая планы запихать в клуб еще и Иеками. Мне останется тогда найти одного человека для того, чтобы набрать минимальное число участников, но не думаю, что это будет