Я принялась трогать все, что лежало рядом, потому что почти ничего не видела из-за черного дыма. Но вот, поднимаясь вверх по руке, я дошла до плеча, потом до туловища и, наконец, сумела идентифицировать человека. Это был Пабло. Он лежал на полу под завалами из обгоревших балок.

— Так, сейчас я вытащу вас отсюда, — решительно сказала я, поднимаясь на ноги, но у меня тут же потемнело в глазах, и я чуть не упала на мужчину. Плохо дело.

Пошарив несколько секунд по полу, мне удалось нащупать рукой небольшую тряпку. Я закрыла ею лицо и нос, а затем, перекинув руку Пабло через плечо, попыталась сдвинуть его с места.

Было невероятно тяжело. Я дышала последними частицами кислорода и уже с трудом могла двигать конечностями. Я была почти уверена, что эта игра окажется мне не по зубам. Но я все равно пыталась ползти, хоть как-то, коряво подталкивая обездвиженное тело Пабло следом за собой.

Неожиданно прямо рядом со мной приземлилась горящая половица. Мне удалось увернуться, но острый гвоздь проехался по моей ноге, и тут же на ней выступили горячие капли крови.

Это было невыносимо. Я ничего не видела, глаза заливали слезы, и я не могла дышать. Распластавшись на полу, я даже больше не могла шевелиться. Кажется, наступал мой конец. Огонь охватил все здание, и я уже даже забыла, где выход. Сил бороться не осталось. Я закрыла глаза, словно собиралась уснуть, но в воздухе раздался оглушительный звук.

Кто-то стрелял на улице. Фернандо? Филипп? Я мгновенно распахнула глаза, чувствуя, как неизвестно откуда в меня возвращается жизнь. Я обхватила двумя руками Пабло и, утыкаясь носом в пол, где еще был воздух, потихоньку начала продвигаться к месту, где предположительно был выход.

Хоть бы все было хорошо! Хоть бы это стреляли в Филиппа! Молила я, пока еще могла контролировать сознание.

Внезапно я увидела впереди яркую полосу света. Сквозь огонь и черный дым она была не очень четкой, и я сперва решила, что так выглядит мой конец, но, преодолев еще пару метров, я поняла — это выход.

С каждой секундой я была все ближе, а полоса все расширялась. Я не знаю, откуда во мне еще оставались силы ползти, да еще и тащить за собой Ферретти.

Признаться, мысль о том, что пулю мог схватить Фернандо, страшила меня куда больше, чем перспектива собственной смерти в огне. И все же если бы меня покинули силы прямо сейчас, я бы уже никогда не узнала правду.

Огонь добрался до входной двери, и теперь дверной проем был целиком охвачен пламенем.

Закашлявшись от кусков пепла и гари, которые проникли в и без того потрепанные легкие, я попыталась вытолкать Пабло в проем. Однако с ужасом поняла, что мои конечности превратились в бесполезную вату, которой я с трудом могла шевелить.

Ощущая, как пульсирует кровь в самых мельчайших капиллярах в голове, я поняла, что задыхаюсь. Дверь была так близко, и я даже видела очертания деревьев и жизнерадостные шапки облаков. Они словно обещали мне, что я еще поживу на этом свете. Но я больше не могла шевелиться. Как змея, не опираясь на конечности, я проползла еще несколько сантиметров.

Огонь больно ужалил руку. Я понимала: никто не спасет меня, кроме меня собой. Я попыталась сделать самый глубокий вдох, на какой только была способна, а затем, собрав последние крупицы сил, пихнула ногами Пабло, выталкивая его в проход. Я услышала, как он с грохотом приземлился на крыльцо.

Теперь оставалось двигаться самой. Огонь подбирался со всех сторон. И если смерть от угара казалась мне не такой страшной, то вот сгореть заживо я бы точно не хотела.

Еще пара сантиметров, как вдруг я ощутила едва заметное прикосновение ветерка с улицы. Казалось бы, такая мелочь, но она заставила меня взять себя в руки и ползти вперед. Еще несколько крохотных сантиметров — я уже дотягивалась рукой до тлеющей балки дверного проема.

Стихия вокруг бушевала, и трещал охваченный пламенем дом. Еще чуть-чуть — и он собирался рухнуть. Я знала, что медлить нельзя. Привстав на руках, я сделала еще несколько несмелых рывков к выходу, вдохнула спасительный кислород, и спустя мгновение юркнула в дверной проем, оказываясь на улице.

Я тяжело дышала, не в силах самостоятельно подняться, глаза щипало, а голову сдавливали с такой силой, что казалось, будто сейчас она треснет.

И тут раздался еще один выстрел. И мое сердце остановилось. У меня хватило энергии лишь на то, чтобы поднять голову. В десятке метров от меня стояли Фернандо и Филипп. В руках у младшего брата был пистолет, который он наставил на Фернандо.

— Фернандо, — прохрипела я, и из глаз брызнули слезы. Я была абсолютно беспомощна, не могла пошевелить даже пальцем. Но вот мои чувства остались прежними. Фернандо Ферретти — я только обрела тебя, я не могу потерять тебя, — мелькнуло в голове, и я сделала еще одну отчаянную попытку подняться.

Темнота поглощала меня, и я чувствовала, как отключаюсь. А потом я услышала еще один выстрел.

***

Открыв глаза, я подумала, что нахожусь в раю. Голубое небо над головой и невесомые облачка, словно сахарная вата, нависли надо мной, и мне казалось, словно я легко могу до нее дотянуться. Салатовая листва заслоняла солнце, и его лучи едва щекотали мой лоб. Я почувствовала тепло по всему телу. Я могла дышать.

А затем я почувствовала в правой ноге ноющую боль. Если я умерла, разве я могу ее чувствовать? Потом закололо в левом боку. Прислушавшись к своим ощущениям, я поняла, что все мое тело невыносимо затекло.

Спустя пару мгновений, пока ко мне возвращалось сознание, я с особым интересом прислушивалась к окружающим звукам. Никаких больше выстрелов, лишь шум незнакомых голосов.

Что? Я попыталась поднять голову, но она будто была каменной, и я осталась лежать. Мне удалось различить минимум пять разных тембров, мужских и женских. Что произошло? Кого-то убили?

Я вновь предприняла неудачную попытку подняться, но так и осталась лежать на сухой траве. Да что же там происходит? И вдруг прямо надо мной нависла фигура. Из-за солнца я не увидела лица этого человека, но его бархатистый голос я бы узнала из миллиона.

— Хороший денек вышел, правда? — спросил Фернандо, опускаясь на траву рядом.

Я не могла двигаться и с трудом дышала, но улыбаться я могла.

— Ты вся в золе, — мужчина провел рукой по моему лицу, пытаясь убрать с кожи частички пепла.

— Что произошло? — попыталась спросить я, но с ужасом поняла, что у меня выходят лишь неразборчивые хрипы.

К счастью, Фернандо был достаточно находчив, чтобы понять меня без слов.

— Все. С этой историей покончено.

Я недовольно заурчала, демонстрируя, что мне катастрофически недостаточно этой информации. Фернандо приблизился к моему лицу, словно собирался изучить каждую мимическую морщинку, каждый прыщик или родинку.

Жмурясь от яркого света, что падал мне прямо в лицо, я в ответ взглянула на Фернандо. На виске застыли капли крови, а под глазом красовался огромный фингал.