старейшин. Пока они играют нашими судьбами, так и жизнь пройдет. Еще тогда на встрече с ними я убедился, что высокие лица отчасти живут прошлым. А мир меняется! И так быстро, что временами не догонишь!

Говорим долго. Меня слушают, задают наводящие вопросы. Чувствуется, что люди тут собрались опытные и катаные жизнью. Некоторые вытянутые ими детали удивили и меня. Как я раньше не обратил на них внимание! Некоторые из совершенных мною подвигов приводят слушателей в истинное изумление. Но слава о Варяге бежит впереди меня, так что приходится верить. Да и вот он я — живой и невредимый, сижу перед ними. Баловень судьбы или её первородец?

Но в целом вести высказанные мной для них горькие. Надежды тают стремительно. Их знакомые и друже, мои боевые товарищи мертвы. Мы поднимаем бокалы за помин, наливаем еще. Пока придерживаюсь малиновой наливки, не забывая при этом закусывать. Мне нужен острый ум и умение держать себя в руках. Лица присутствующих поначалу мрачнеют, а позже незаметно светлеют. Знать правду, пусть и горькую все равно лучше, чем не знать ничего.

— Но почему от нас утаили? — дюжий мужчина с короткой бородкой, щедро увитой белоснежной проседью обводит собрание тяжелым взглядом и делает злой выпад в сторону лодейного старейшину. — Веригор, почему ты не начал розыск? Калган был моим другом, это был его остатний поход. Разве он заслужил таковскую участь?

Народ мрачно загудел и уставился на главу собрания. Веригору явно не понравилась острота, с которой был задан вопрос:

— Садык, охолонись! Сам знаешь, кто всему голова был.

Я с интересом смотрю на старшину:

— Болян мешал?

Веригор вздохнул, но ответил:

— И у него были руки связаны.

Я заметно удивлен. Он хозяин похода, он его снаряжал, погибли его люди. Как такое возможно? Мой интерес замечает усач, это старейшина речной стражи. Тут надобно заметить, что следует различать официальное начальство и тех, кто в этом странном обществе пользуется непререкаемым авторитетом.

— Отцы на твоего заступника насели.

Я начинаю что-то понимать. Подковерные игры, они в глазах здешних властителей зачастую важнее реальных действий. Но не в этот раз.

— Политика, значит.

Слово для многих здесь незнаемое, но судя по их глазам, понимаемое.

Усач подтверждает мои догадки:

— Сложно сейчас на реке. Отцы боятся навредить будущему волости. Потому и расследование шло осторожно.

— Но вы, как понимаю, его итогами недовольны? Иначе бы ко мне не обратились?

В этот раз отвечает дюжий детина с рыжеватой бородкой. Встречал его в «Порто-Франко», ушлый товарищ, что ведает набором экипажей лодей со стороны людей торговых.

— Нас же самих спрашивают, народ волнуется. Давно такого не было.

Понятно, купчинство недовольно, да люд работный в раздумьях. Им же своей шкурой рисковать и резоны Отцов благодетелей по барабану. Там самое важное — текущая прибыль. А как тут дела вести, когда целые насады безнаказанно топят?

Ставший на скользкий путь разговор живо поворачивает с насущное русло Веригор:

— Так говоришь, Варяг, усинцы тут замешаны.

— Сто пудов, старейшина.

Тот бросает странный взгляд на усача. Старшина речной стражи мрачно роняет:

— Давно от них ожидали пакостей. Но даже для них слишком лихо.

Народ распаляется:

— Нельзя обиду так оставлять!

— Наказать злодеев!

— Дружину собрать. Только кликни, сотни охотников на такое дело найдутся.

— А Отцы чего?

— К вергою их, сами разберемся!

Я с интересом смотрю на речных владетелей. Ну прямо как в сказах про новгородского Буслая! Не шибко они от северян ушкуйников отличаются.

Вижу по взглядам, что Веригору и усачу казачий вольный расклад не нравится. Давно они в системе, и любой взбрык воспринимают, как бунт. Но деваться старшине некуда, люди не поймут. А они как раз и есть тот капитал, на котором здешнее общество и держится. Отсюда игра в демократию и традиционность. Убери их и все в здешнем обществе рассыплется. Нет пока в Беловодье жесткого фундамента, слишком молодой и зыбкий социум. Потому свое веское слово решаюсь вставить я, и все враз затихают.

— Вы плохо меня слушали, друже. Усинцы такие борзые не сами по себе. Забыли, под кем они ходят?

Первым встрепенулся Садык:

— Черные волхвы!

— Проклятое семя. Мало им разбоя кудесного.

— Пора выжечь осиное гнездо. Чего мы ждем, друже?

— В поход! — рявкает Ставр. Вспоминаю, что егеры рассказывали про его разбойничье прошлое.

Я смотрю на старшину речной стражи Некраса. Что-то он не особо рад реакции товарищей. Ну так, чего было меня тогда пытать? Не ожидал, что правда окажется такой ошарашивающей? Так все, старшина, период спокойной жизни закончился. Нужно принимать решение.

— Вам не справится с чернецами в одиночку. Потребны мощные и верные союзники. Да не простые!

Садык встрепенулся. Похоже, что он и есть здесь самый большой заводила.

— Много кто за нас по реке встанет. Дай слабину, и проход сразу станет опасным. А это убытки всему сообчеству. Так что и промышленники, да купцы гривен дадут.

Некрас осадил вольнодумца:

— Войну затеять хочешь? Забыл, каким босяком к нам приполз?

Народ затих. Видимо, вспомнил нечто нехорошее из прошлого. Войну начать легко, а закончить непросто.

— Старшина, — сморю на усача, не мигая, я этот взгляд уже натренировал. Тот не выдержал и опустил глаза, признавая мое превосходство, — нам нужны совсем иные союзники.

Веригор ожидаемо вспыхнул:

— Кто же разрешит нам якшаться с ведунами! Да и Владыка не одобрит!

«Ну да, этот хмырь любит ловить рыбку в мутной водице. Ну, я еще с ним переговорю. Но не на его поле!»

— Потому и не следует нам так торопиться.

Я особо выделил слово «нам». Народ такой поворот тут же уловил и начал задавать более четко сформулированные вопросы. Они же мне помогли составить в голове некий план на будущее. Вергой же дернул вернуться сюда! Так или иначе меня вовлекает в цепь наиважнейших событий. Постепенно разговор стал более конкретным и не таким пафосным. Война дело серьезное и не терпит легковесного отношения. Нужна разведка, ресурсы, кадры. Мой подход явно пришелся по нраву и старшине. Осадил буйных, дал пищу для ума властным. Ну что ж, не буду их разочаровывать.

Постепенно деловая встреча превратилась в вечеринку. Текли тосты, лились напитки, не заметил, как сам надрался. Видимо, внутреннее напряжение хотелось снять. Да и в самом деле, столько всего за месяц накопилось! В какой-то момент ощутил на своем плече мягкую, но крепкую руку.

— Светлада?

— Вон он, где ошивается! А мы с ног сбились искать, а он пьянствует с дружками! Давай, касатик, пора домой, заждались тебя там.

Не стал спрашивать, почему она, а не Улада за мной заехала. Наверное, лучше в питейных заведениях разбирается. Встал, меня немного качнуло, женщина со смешком подхватила и поволокла к выходу. Мужчины