к тому, что работаешь на противника, и этот противник тебе улыбается и временами хвалит за исправную службу. И ты в ответ улыбаешься ему, а на душе в это время противно, отвратно, смрадно.

Однако те свиры, что налаживали тут всю эту систему, поработали на совесть – Сури никак не мог не признать, что были они прекрасными специалистами. Он имел в виду даже не техническую сторону – в конце концов смонтировать все могли бы и аккуратные техники, – но уровень сохранения секретности и защиту от ее нарушений, случайных или намеренных. Тот свирский офицер, что вводил его в курс дел, а теперь регулярно навещал и наблюдал за работой, не врал, предупреждая: даже обладая тем оборудованием, что здесь имелось, то есть высшего уровня, было невозможно установить никакую нелегальную связь. Сури предпринял несколько попыток – очень осторожных, правда, таких, чтобы в случае чего можно было объяснить их случайной ошибкой в программе, а ошибки случаются даже у лучших мастеров, хотя бы просто из-за усталости. Однако все попытки срывались в самом начале: для перехода от создания файла к его передаче куда бы то ни было, даже на контрольный блок, то есть этому же самому ОСС-офицеру, нужно было ввести пароли, не менее двух; Сури была доверена лишь эта пара, выводившая его на контроль, дальше все переправлялось оттуда или же не переправлялось – этого знать Сури никак не полагалось. Он понимал, что и все остальные пароли существуют, и уже на второй день пребывания здесь запустил программу, с чьей помощью надеялся быстро подобрать все нужные для выхода в большую сеть ключи; программа бесследно исчезла, не успев как следут начать работу, – похоже, существование таких программ было заранее предусмотрено, они воспринимались системой как вирусы и незамедлительно уничтожались в момент обнаружения. И нейтрализовать антивирусные программы Сури никак не удавалось: он даже не мог установить, где они прятались, ни в одном меню они не фигурировали. С немалым сожалением он убедился в том, что подготовка его, которую дома считали вполне приличной, если не более, на самом деле была явно недостаточной для такого рода самостоятельной работы. Слишком много времени уделял он всяким необязательным делам, в том числе и ухаживанию за Онго. Не будь ее и всего, что с нею (теперь уже с ним) связано, может, Сури и не оказался бы в группе, а тем более, в этом плену. Чем дальше, тем больше подозревал он, что его направление в группу никак не обошлось без вмешательства Онго, но если раньше мысль эта его радовала – она означала, что для Онго он по-прежнему что-то значил, – то теперь он уже толком не знал, как к этому относиться. Но пусть бы чувство привело его даже к ненависти, оно никак не отразилось бы на его убеждении в том, что работать против своей страны нельзя и что во всяких обстоятельствах необходимо искать возможность быть ей полезным. В частности, здесь.

Да, только пока ничего не получалось. И приходилось чем дальше, тем больше остерегаться. Это стало совершенно ясно сегодня утром, после того, как ромб-воин ОСС Руго, "надзиратель", как про себя именовал его Сури, зайдя в очередной раз, как бы между прочим заметил:

– Кстати, этой ночью ты пытался использовать триста восемьдесят шесть паролей. У тебя что, бессонница? Стыдно, такой молодой, красивый, цветущий, можно сказать.

– М-м-м. Да нет, – пробормотал Сури, не зная, что еще ответить. – Вроде бы сплю нормально.

– Ну-ну. Я ведь понимаю: молодость, горячая кровь, силы тебе здесь девать некуда, вот и не спится. Только учти: подбор паролей, попытка взлома,такое времяпрепровождение может оказаться вредным для здоровья. Эта штука, – кивнул он в сторону молчаливо стоявших в строю мол-процессоров и мониторов, – вот она не спит по праву, все замечает и обо всем исправно докладывает. По капельке, по капельке, но в один прекрасный миг начнет переливаться через край. И хорошо, если только вода.

Сури молчал, чувствуя, как кровь приливает к голове и щекам. Он не успел еще овладеть искусством не краснеть, быть хозяином не только внешних действий своего тела.

– Так что, – заключил Руго, – старайся спать получше, когда только можно. По-солдатски. Гимнастикой занимаешься? Надо побольше двигаться. Конечно, тут для этого особых условий нет. Подумаю, чем можно тебе помочь.

И, потрепав Сури по густым волосам,; перешел к другой теме:

– Ну, показывай – что там задумали наши соотечественники на нынешний день?

Он внимательно посмотрел записи, затем штабные карты Свиры, такие, какими они были на это мгновение. И, как обычно, дал указания:

– Это все подготовь на просмотр начальству. Ул-касские штабные прибудут только завтра, не раньше. А вот, – он показал, – эти четыре плана немедленно загони в архив, и так, чтобы на виду от них и следа не оставалось.

.И, отвечая на незаданный вопрос:

– Всегда надо соблюдать меру. Ты пойми, мальчик: если все станут играть в одни ворота – война закончится уже завтра. А это слишком рано. Войны и начинаться, и заканчиваться должны в строго рассчитанный час, иначе будет беспорядок. Если дело ведется правильно, войны выигрываются не там, где стреляют и кричат "Орро!", а там, где не кричат, а говорят нормально, даже тихо. А что касается стрельбы, то если и стреляют, то очень редко и в самых крайних случаях. То есть не договор следует за войной, как думают профаны, а, наоборот, война – следствие договора. – Руго усмехнулся. – Конечно, договоры чаще заключаются не между официальными правителями. Но ведь они, как правило, практически ничего и не решают. А информация, хотя бы та, которую мы с тобой тут получаем, должна дозироваться. Для того я здесь и нахожусь, вместо того чтобы в выходном мундире гулять по сурганским вертепам в поисках удовольствий.

Человек, видишь ли, всякий человек не любит жрать сырое, он предпочитает вкушать хорошо приготовленные блюда. Блюда приготовляются поварами. Любимая пища всякой власти – информация. И вот я тут – шеф-повар информации. Не только, кстати, для улкасских гурманов. Но власти ошибаются – как и все смертные – в одном: они полагают, что повара угождают их вкусам. На самом же деле повара этот вкус воспитывают – исподволь, потихоньку; так что вскоре в них вселяется уверенность, что именно с таким вкусом они и на свет родились.

Руго перевел дыхание. Засмеялся:

– Что-то я разговорился сегодня. Наверное, ты мне нравишься, вот и хочется поболтать, а ни о чем другом я не умею. Ну, давай работай и, пожалуйста, оставь в покое и шифры, и коды.